Проникшие из кошмаров

Спустя два дня Глушков шел в школу, скрипя зубами от ярости. Ответственный матч, который шестой «А» безнадежно продул, пропущен. Если бы он, Мишка, был на поле! Разве могли бы они проиграть? А кто виноват? Мишка знал это совершенно точно. Щеглов! Если бы этот заморыш не подкинул ему статуэтку, все было бы совсем по-другому. Наверняка Щеглов сделал это специально. Наверняка это был его план. С него станется. Трусы и слабаки всегда горазды на подлости.

Щеглов! Сегодня из этой сосиски Мишка сделает отбивную котлету. Теперь он точно его отмутузит. Вот только дождется конца уроков.

«Конечно, этот слюнтяй может наябедничать, – думал Мишка. – Тогда вызовут отца в школу… Пускай вызывают!» – Мишке сейчас было наплевать на последствия.

27

Трель дверного звонка раздалась, когда Катя и Витя собирались в школу. У порога топтался не смеющий поднять глаз Толик.

– Смотри-ка! Наш супергерой пожаловал, – усмехнулась Катя. – Входи уж. Чего встал?

Толик робко вошел.

– Ммм, – промычал вошедший, – Кать. Вить. Простите меня… – И голова его поникла еще ниже.

– Явился! – набросился на него Витя. – Да ты знаешь, что мы там чуть не погибли?

– Догадываюсь, – тихо сказал Толик, все также не поднимая глаз.

– Догадывается он! – распалялся Витя. – А нас там чуть Шуршун не порвал.

– Кто? – наконец поднял глаза Толик.

– А! – Витя махнул на него рукой. – Трус ты, оказывается, последний. Знать тебя не хочу. Пошли, Катя. – Он поднял школьный рюкзак.

– Да, я струсил, – Толик встал у него на пути. – И мне очень стыдно. И я прошу у тебя прощения.

– Не будет тебе прощения, – Витя пытался отодвинуть его с дороги. – Руки тебе больше не подам.

– Значит, руки не подашь? – Жгучая обида закипала в Толяне. – Оттого, что я один раз струсил, ты руки не подашь, да?

– Не один. Ты руки боишься. Ты на автобусах теперь ездить не можешь, – огрызнулся Витя.

– А ты своей Королевы не боишься?

– Все равно ты трус, – упорствовал Витя. – Не друг ты мне больше.

– Значит, не друг? – На глазах у Толика навернулись слезы. – Хорошо. Я сейчас уйду. Но только запомни, Витька, – ты тоже трус. Все это знают. Все знают, как ты Мишки боишься. Все смеются над тем, как он тебя запугал. А я все равно с тобой дружил. – Слезы потекли по его щекам. – Я никогда над тобой не смеялся. Эх, Витька… – Толик утер кулаком лицо и повернулся к выходу.

– Толик, постой! – окликнула его Катя.

Толян остановился.

– Не знаю, как Витька, а я прощаю тебя.

Толик моргал глазами, не веря тому, что слышит.

– Каждый может сдрейфить, – продолжала Катя. – Смелый не тот, кто никогда не боится, а тот, кто боится, но все равно делает. Правда, Витька?

Витя демонстративно молчал.

– Вот скажи, если снова такое случится, – Катя глядела на Толика, – ты опять убежишь?

– Я… я… – Толян начал заикаться, – я? Никогда! Обещаю, ребята! – Он стукнул себя по груди.

– Мы нашли Короля. Он сказал, что сегодня ровно в тринадцать часов нам нужно быть в заброшенном доме. Там все решится. Ты с нами?

– Да… да, конечно! – крикнул Толян.

– И кто же его возьмет? – спросил Витя с ехидцей.

– Я возьму, – ответила Катя.

– А я против, – заартачился Витя.

– Так. Вспомни, – Катя положила руку ему на плечо, – мы же команда. Мы же договорились – мы вместе: ты, я и Толик.

– Я все равно против, – повторил Витя без большой уверенности в голосе, чувствуя, что держаться своего и дуться на друга ему становится все сложнее.

– Если ты против, то голосуем, – предложила Катя. – Кто за то, чтобы взять Толяна в заброшенный дом? – И первой подняла руку.

Естественно, сразу же проголосовал сам за себя и Толян. Держа руки поднятыми, они с видом победителей глядели на Витю.

– Ну, раз я по-любому в меньшинстве, – тот уже с трудом сдерживал улыбку, – то так и быть. Прощаю тебя, Толян!

И Витя тоже поднял руку.

28

По дороге в школу они условились встретиться в полпервого в вестибюле. Вите и Толику было проще – историчка еще не выздоровела. Замены ей не нашлось, и потому ученики шестого «А» класса после пятого урока могли спокойно отправляться домой. Кате сложнее. Чтобы успеть к нужному сроку, ей необходимо было смыться с шестого урока.

– Ровно в полпервого, – повторил Витя, когда они расходились по классам. – Если опоздаем в дом хоть на минуту, все будет кончено.

Как только прозвенел звонок, возвещающий окончание пятого урока, Витя с Толиком, опрокинув стулья, вылетели из-под парт и стремглав унеслись в коридор.

– Черт! – Толик растянулся на скользком полу.

– Ты чего? – Вите пришлось остановиться.

– Шнурок развязался, – Толян, потирая ушибленный бок, поднимался.

– Давай завязывай, а я побежал. Вдруг там Катька уже подошла, – сказал Витя скороговоркой и бросился дальше по коридору.

В вестибюле Кати не было.

Витя с тревогой посмотрел на часы в телефоне. Они показывали 12:29.

«Где же Катька? И Толян куда-то со своим шнурком запропастился. Ну что же они?»

– Эй! А ну подошел сюда.

Витя вздрогнул. На него двигался Мишка. И вид у него был самый недружелюбный.

Щеглов застыл как вкопанный. Телефон выпал у него из руки. (Новенький. Тот, который накануне вернул отец, узнав, что в году по математике выходит четверка.)