Проникшие из кошмаров

Мишка повернулся лицом к выходу в коридор. Они оба замерли в ожидании, не сводя глаз с чернеющего в стене проема.

Из темноты вышла девочка.

– Ба! – поразился Мишка. – Каролина! Ты как здесь?

– А я смотрю, Щеглов куда-то побежал, – Каролина невинно хлопала большими карими глазами. – Потом ты за ним. Ну а я за тобой. Интересно стало.

– Ты, это, – Мишка почесал нос, – вышла бы отсюда. У нас тут мужской разговор будет.

– Нет, я останусь, – твердо ответила Каролина.

– Останешься? – удивился Мишка. – А ты потом меня не сдашь?

– Не сдам. Можешь не беспокоиться.

– Хотя, – Мишка презрительно посмотрел на Щеглова, – эта крыса протухшая так и так наябедничает. Да, козья морда?

Витя молчал.

– Ну, – Глушков подмигнул Каролине, – сейчас ты увидишь, как я из этой сосиски котлету сделаю!

Витя думал, что Каролина его остановит. Не может, не должна девчонка допустить драки. Но глаза ее стали холодными, и она произнесла то, что он меньше всего хотел бы услышать.

– А давай. Сделай из него котлету. И я смогу убедиться, что Щеглов – настоящий трус.

– Трус-трус, – согласился Мишка. – Еще какой! Такой, что и равных нет. Вот увидишь, он даже не попытается сопротивляться. На коленях прощения просить станет. Только это ему не поможет. Я все равно его отмутужу. А после уши узлом завяжу. Он мне за все ответит. И за козла, и за осла, и за статуэтку.

В этот миг Витя забыл о Стране Кошмаров, о ее Королеве, о чудищах, что вот-вот хлынут в наш мир. Он забыл о самом Короле. Даже о том, ради чего здесь очутился. Он помнил только фразу, сказанную Каролине: «Глушков свое получит. Клянусь». И боялся лишь одного – что не сможет сдержать свою клятву.

Мишка двинулся на него. Щеглов снова попятился, держа перед собою ножку от стула. В следующую секунду Глушков резким движением вырвал из Витиных рук оружие и швырнул его себе за спину.

– Получай! – Он саданул Витю кулаком в челюсть.

Витя упал.

– Нормально? – спросил Глушков. – Еще хочешь?

«Тебя бьют, а ты все равно поднимайся», – звучали в Витиной голове слова Толика.

Он встал.

– А га! Значит, хочешь, – осклабился Мишка и снова заехал.

Витя перелетел через сломанную табуретку и опрокинулся на спину.

«Тебя бьют, ты падаешь, а потом все равно поднимаешься».

Витя снова стоял на ногах.

– Тебе мало? – удивился Глушков. – Сейчас так вломлю, что больше не встанешь.

Вите показалось, что в глазу у него сверкнула молния. А потом все исчезло.

– … семь, восемь, девять. Нокаут! – услышал Щеглов где-то в тумане.

Стоящий над ним Глушков победно лыбился.

«Снова бьют – опять поднимаешься. Тогда даже самый сильный отступит».

И Витя, с трудом, из последних сил поднимался. Мутило. Голова кружилась, как вертолет. Левый глаз заплывал – он почти ничего не видел.

Пошатываясь, Витя сделал шаг на врага.

Глушков оторопел. Увидеть такое он точно не ожидал.

– Ладно, Щеглов. Все, закончили, – сказал Мишка. – Прощаю.

– Зато я тебя не прощаю, – Витя наступал на Глушкова.

– Да хорош тебе, Витька, – Глушков отступил на шаг.

– Убью, – прошипел Щеглов.

– Э, да хватит уже, – теперь пятился Мишка.

Витя, грозно наклонив голову и сжав кулаки, надвигался на него.

Пятясь, Мишка споткнулся о торчащую из мусора железяку, на секунду потерял равновесие, пошатнулся, и в этот миг кулак Щеглова выстрелил ему в нос.

– Ой! – вскрикнул Мишка и приземлился на зад прямо в кучу сырого тряпья.

Из его правой ноздри на губу сползла струйка крови. Мишка ощупал нос и поглядел на ладонь. Увидев, что пальцы испачканы красным, Глушков побелел. Руки его задрожали. Глаза наполнились немым ужасом. Непобедимый силач страшно боялся крови.

Витя замахнулся опять.

– Не бей! – жалобно взвизгнул Мишка, защищая лицо рукой, и принялся, елозя задом по мусору, отползать к стене.

В коридоре вновь раздались шаги. Только сейчас Витя вспомнил о Короле. Теперь это точно он!

Из проема выскочили Катя и Толик.

– Что здесь происходит? – крикнула Катя, увидев брата с подбитым глазом и сидящего у стены Глушкова.

– Он струсил, – ответила Каролина и показала пальцем на Мишку.

– Струсил. Струсил, – скулил Глушков, размазывая по лицу слезы и кровь. – Только скажите ему, чтобы больше не бил!

А в коридоре снова звучали шаги. Тяжелые, гулкие.

– Король? – Толик испуганно вжал голову в плечи.

– Я не король, – ответил ввалившийся в проем бородатый мужчина. – Я сторож, ребята. Я просто сторож.

– Как просто сторож? – поразился Витя. – А где же Король?

– Время уже 13:03, – Катя посмотрела в свой телефон. – Король не придет?

– Отчего ж не придет? – сказал сторож. – Он здесь. – И поглядел на… Каролину.

30

Голова Каролины мелко затряслась. Она стала вытягиваться, превращаясь в большое яйцо. Кожа стала белой, как мрамор. Нос ввалился. Вместо глаз образовались две пустые, как у скелета, дыры. На месте рта появился кривой черный провал. Вместе с головой вытягивалось тело. Оно росло. Поднималось под потолок. Стала другой и одежда. Теперь Король был одет в черную, до пят, мантию, а голову его покрывал фиолетовый капюшон.