Проклятый граф

– Да, сейчас ты бы вряд ли сумел убедить людей в своей человечности, – отметил он и, хмурясь, покосился на Тьери, – По цвету ты почти сливаешься со стеной, друг мой.

– Тогда хорошо, что они сейчас не видят меня, – откликнулся граф и, устало вздохнув, на мгновение прикрыл глаза.

Вокруг закружились синие птицы. Их крылья, вспархивая и застя свет, мягко касались лица молодого человека, навевая что-то странное и нежно-приятное, увлекая в иной, прекрасно-далекий мир. Щебет их голосов слился в монотонный, однотипный гул, все окружающее превратилось в сплошное пятно. Голова еще немного кружилась, но теперь это было даже приятно.

Очнулся Эрик от того, что рану на руке резко защипало. Вздрогнул, распахивая глаза и, усилием воли выталкивая себя из небытия, закрутил головой.

Татьяна, бледная, как полотно, сидела рядом с ним на диване, в тревоге сжимая его здоровую руку. С другой стороны сидел старик, к которому они, кажется, и пробирались все это время, и аккуратно капал на рану на ладони графа какую-то синеватую жидкость. Эрик, отстраненно отметив ее цвет и подумав, что, должно быть, именно благодаря ей в его сознании и полетели синие птицы, сделал глубокий вдох. Рука, заледеневшая вокруг пореза, да и выше, потихоньку начинала согреваться. Рана, смоченная неизвестным раствором, исчезала буквально на глазах. Края ее стягивались, смыкались разрезанные сосуды, вновь начинала бежать, проходя спокойно и свободно, не выливаясь наружу, еще оставшаяся в организме кровь.

Старик, удовлетворенный делом рук своих, поднялся на ноги и, взяв со стола одну из чашек с чаем, протянул ее графу.

– Выпейте, месье де Нормонд, прошу вас. Это поможет вам поскорее прийти в себя. И вы, дитя мое… – он аккуратно потянул Татьяну за руку, отрывая ее от любимого и мягко подтолкнул к столу, – Присядьте. Вашему возлюбленному уже ничто не угрожает, а чай поможет ему вновь вернуться к жизни. Вам же горячий напиток поможет успокоиться и я полагаю, это окажет благотворное влияние на связность вашего рассказа.

Ричард, мрачновато созерцающий все происходящее, со вздохом покачал головой. Вина, испытываемая им, отразилась не только в глазах, не только на лице мужчина, ее словно бы выражало все его существо.

– Похоже, я и в самом деле перестарался, – он сжал губы и, глянув на осторожно пьющего горячий чай графа, с сожалением прибавил, – Прости, Эрик. Я действительно не хотел…

Эрик, останавливая его, поднял исцеленную руку в характерном жесте и слабо улыбнулся. Сил для более широкой улыбки ему пока еще не доставало, однако, возвращение их в свое тело молодой человек ощущал и это примиряло его с действительностью.

– Все в порядке, друг мой. Теперь, во всяком случае, эти люди… – он сделал глоток, давая себе небольшую передышку, а после с уверенностью продолжил, – Эти люди больше не решат напасть на наш замок. Мы можем быть спокойны, и несколько капель крови…

– Скорее уж несколько литров, – Татьяна, слушающая эти слова с весьма недовольной миной, поморщилась, – Боже-Боже, а я ведь была против этого… Нельзя было позволять вам такое безрассудство! – и, усевшись, почти упав на один из стульев, окружающих стол, она, наконец, обратила внимание на созерцающего их мага. На губах его цвела легкая, доброжелательная улыбка, весь облик излучал спокойствие и расположение, и девушка, лишь сейчас в полной мере рассмотревшая того, к кому они так рвались за помощью, несколько растерялась.

Ричард постоянно говорил о Тьери как о «старике», поэтому Татьяна, направляясь к нему в гости, предполагала встретить седовласого длиннобородого и длинноволосого старца в длинной сутане. Учитывая, что маг предположительно должен был быть хорошим, сутана представлялась ей светлой, в лучших традициях моды для магов времен короля Артура.

Однако сейчас, ткнувшись носом в мол суровой реальности, хрупкий корабль ее ожиданий стремительно шел ко дну, потерпев жестокое крушение.

Тьери оказался не старым, а скорее просто пожилым мужчиной, седоватым, но не полностью седым, с довольно густыми, коротко остриженными волосами, с окладистой небольшой бородкой. Облачен же он был, ввиду довольно теплой погоды, в легкую темно-синюю рубашку, и самые, что ни на есть, тривиальные джинсы. Даже на ногах его виднелись не мягкие тапочки, а мужские мокасины, правда, похоже, сделанные из довольно мягкой кожи.

На мага этот мужчина походил как валенок на табурет, посему девушка, совершенно опешив, несколько мгновений не могла выдавить из себя ни слова. Однако, бросив взгляд на стремительно приходящего в себя графа де Нормонд, и вспомнив о том, что умения свои Тьери уже доказал, она, наконец, пришла в себя настолько, чтобы произнести растерянное:

– Здрасти… – после чего покосилась, в поисках поддержки, на Ричарда, и вновь обратилась к магу, – Вы… Вы Тьери, да? Вы извините, пожалуйста, что мы вот так вот ввалились, даже не поздоровались сначала…

Мужчина сделал успокаивающий жест рукой. Улыбка его, такая располагающая и приветливая, стала шире – ощущалось, что маг ничуть не в претензии.