Проклятый граф

– Видимо, мы снова напугали птичку, – заметила девушка, с неимоверным наслаждением вдыхая полной грудью прохладный, чистый лесной воздух. После пережитого в доме он казался ей равным глотку жизни.

– Может, съесть ее, чтобы не пугалась? – Винсент плотоядно облизнулся и, покидая пространство под свисающей крышей, с ярко выраженным гастрономическим интересом поднял взгляд вверх. Лицо его, только, казалось, лучившееся весельем, вмиг изменилось, как-то потемнело, словно окружающий сумрак бросил свой покров и на него.

Татьяна, который такие метаморфозы как-то не слишком грели душу, на всякий случай нащупала ладонь идущего рядом Эрика, сжимая ее. Граф де Нормонд, и сам обративший внимание на чересчур быструю смену настроений хранителя памяти, на всякий случай притянул девушку ближе к себе и, медленно покидая вместе с ней темную тень под крышей, негромко осведомился:

– Что случилось?

– Кажется, я слегка недооценил птичку… – последовал медленный и откровенно напряженный ответ. Винсент продолжал стоять, подняв голову и созерцая крышу второго этажа.

Татьяна, не очень-то желающая узреть на печной трубе какого-нибудь дракона или, на худой конец, птеродактиля, тем не менее, решила последовать его примеру, медленно поднимая взгляд. В конечном итоге, известная опасность страшит в определенной мере меньше неизвестной…

Впрочем, опасности она так и не увидела. На печной трубе, недовольно нахохлившись, словно огромная курица, сидел большой черный ворон. Подобных девушке прежде доводилось видеть разве что в зоопарке и, уверенная, что в живой природе такие птицы не встречаются, она изумленно приоткрыла рот.

– Вот это птичка… – выдавила она из себя по прошествии нескольких секунд, – К маленьким ее отнести точно не получится…

Эрик, который, чтобы не отставать от спутников, тоже с интересом изучал потрясающее пернатое, ненатурально вздохнул.

– Да и в печную трубу бы она не поместилась, даже от страха. Удивительно, конечно, увидеть такое создание, но…

Хранитель памяти, хмурясь, останавливающе поднял указательный палец. Взор его был прикован к тоже разглядывающему его ворону.

– За нами следят, – негромко промолвил мужчина. Взгляд его стал откровенно неприязненным и птица, будто бы поняв, что радости созерцателям отнюдь не доставляет, внезапно тяжело сорвалась с крыши и, хлопнув крылья, уверенно направилась по воздуху куда-то в сторону, противоположную той, откуда пришли незваные посетители.

Татьяна, проводив ворона долгим взглядом, опустила голову, удивленно взглядывая на Винсента. Тот был мрачен.

– Почему за нами следят? Ты подозреваешь птичку во всех смертных грехах лишь потому, что она большая?

Хранитель памяти неожиданно не поддержал шутку и, повернувшись спиной к избушке, уверенно направился в сторону леса, явственно намереваясь скрыться в нем. Молодые люди, не горя желанием потерять своего проводника, поспешили за ним.

Вновь заговорил Винсент только тогда, когда избушка мага осталась достаточно далеко позади.

– Я подозреваю птичку, – мрачно вымолвил он, даже не оборачиваясь на своих спутников, – Потому, что подобные ей очень умны. Вороны способны говорить по-человечьи, способны понимать обращенные к ним слова, способны выполнять задания, команды, просьбы… И способны следить, если хозяин велит им сделать это. Я не думаю, что он прилетел бы сюда просто так, столько времени провел бы на крыше и улетел бы, услышав мои слова о слежке, по собственной воле. Птичку определенно кто-то подослал. И мне почему-то кажется, что это не Альберт…

– Винс, – Эрик, внимательно выслушавший слова друга, нахмурился, переглянулся с девушкой, будто бы испрашивая у нее совета и, слегка понизив голос, продолжил, – Ты пугаешь нас. Огонь зажигает кто-то, но не Альберт, ворона подсылает тоже не он… Пытаешься намекнуть, что кроме дяди у нас есть еще неведомые враги?

Винсент, явственно предпочитая воздержаться от ответа, а быть может, полагая его очевидным, резко шагнул вперед, переступая какой-то корень и внезапно остановился.

Вокруг по-прежнему царила умиротворенная сумеречная лесная тишина, уже практически не прерываемая щебетом птиц, где-то впереди весело журчал ручеек, преодоленный путниками еще по пути сюда, и остановка хранителя памяти, вкупе с явственно обалдевшим его видом, вызывала самое искреннее недоумение.

Татьяна с Эриком, передвигавшиеся по лесу, взявшись на всякий случай за руки, благополучно едва не врезались в решившего вдруг изобразить каменное изваяние мужчину и, недовольно переглянувшись, вслед за последним вынуждено остановились. Впрочем, оставлять причину внезапного привала невыясненной они не собирались.

– Винсент, что опять случилось? – граф де Нормонд тщетно попытался скрыть недовольство в своем голосе, однако, поняв, что потерпел фиаско, слегка поморщился.

Татьяна, покосившись на него и не желая оставаться не у дел, предпочла внести свою лепту.

– Ты что, внезапно вспомнил, что кошки боятся воды? Немедленно забудь.