Проклятый граф

Ричард, находящийся в явной и абсолютной прострации, медленно перевел взгляд на обращающегося к нему парня.

– О, слух прорезался! – обрадовался тот, – На выход, говорю, катись, мы шашлычок из оборотнятинки не заказывали.

– Но… – мужчина, растерянно моргнув, снова перевел взгляд на пламя перед собой, – Мой дом!.. – эти слова прозвучали странно жалобно. Роман тяжко вздохнул.

– Все там будем, – философски заявил он и, схватив своего упрямого визави за ворот футболки, резко дернул, оттягивая от пламени, – Ты должен жить и радоваться, он бы хотел этого… Потом принесешь ему на могилку цветочек. Ричард, в самом деле, долго ты еще будешь заставлять надрываться хрупкого меня, вытягивая тебя из дома? – юноша, и в самом деле во время своей утешительной речи тянувший оборотня за шиворот к выходу, недовольно остановился, – Найди у себя совесть, встань на нее всеми лапами и катись на выход сам! Может, тебя еще раз стукнуть? – последнее предложение прозвучало как нельзя более вежливо, и Ричард, постепенно приходящий в себя, бросил на собеседника довольно мрачный взор.

– Благодарю за беспокойство, – сумрачно буркнул он и, оглянувшись на прощание на уже объятый пламенем участок коридора, где несколькими мгновениями ранее стоял, вздохнул, обращая, наконец, внимание на нервничающую пантеру, – Вынужден отказаться. Пошли, Дэйв.

– Конечно, как кот – так сразу пошли, а как я – так сразу все забыли, – недовольно отреагировал юноша и, тяжело вздохнув, деловито зашагал вперед, – И это называется «благодарность»! А вдруг я без команды никуда не пойду, останусь тут и буду страдать?

– Тогда тебя за шиворот вытащу я, – оборотень, следующий за своим извечно веселым и настроенным на шутку спутником, слегка пожал плечами, – Вообще-то, у меня, на минуточку, горе. Ты бы мог проявить к нему уважение.

Роман в ответ лишь фыркнул, немного разводя руки в стороны. Весь его вид, насколько мог судить следующий за ним мужчина, выражал до крайности демонстративное уважение, которого от него так ждали. Правда, хватило его не надолго.

Стоило молодому человеку ступить на мягкую зеленую травку, густо покрывающую собой всю область вокруг полыхающего дома, как он, толком не давая своему спутнику покинуть место пожара, громогласно провозгласил:

– Внимание, у песика горе! Все срочно встаем по струнке и начинаем его уважать!

– Горе или песика? – без особого энтузиазма осведомился сидящий неподалеку на травке Винсент и, неловко повернувшись, тихо охнул от боли, тотчас же вновь отворачиваясь в прежнее положение.

– Всех, – безапелляционно заявил Роман, – Кстати, за компанию можешь и свое горе поуважать.

Ричард, на протяжении нескольких последних мгновений тщетно пытающийся обойти виконта, наконец не выдержал и, пихнув его в спину, с некоторым трудом протиснулся вперед.

– У него вообще с моралью туго? – сумрачно осведомился он, не обращаясь ни к кому конкретно и, вероятно, в большей степени просто выражая свое мнение, – Или еще есть на что надеяться?

Татьяна, по сию пору продолжавшая обнимать Эрика, и категорически не желающая замечать никого, кроме него, неохотно перевела взгляд на говорящего.