Проклятый граф

– Что странно? – Татьяна, наконец откинув одеяло, поднялась с кровати. Действию этому вполне способствовал тот факт, что девушка не так давно обнаружила в одном из отделений старинного шкафа довольно тонкую батистовую сорочку, скрывавшую фигуру практически до ступней. Ходить в ней было не очень удобно, да и болталась она на Татьяне как балахон, навевая смутные воспоминания о пресловутых призраках замка, которых девушка еще ни разу не видела, но в наличии которых почему-то не сомневалась, но для сна это одеяние подходило как нельзя более кстати. Кроме того, дополнительным бонусом была абсолютная непрозрачность ткани, позволяющая свободно дефилировать в сорочке перед младшим братом хозяина замка.

Впрочем, последний на это дефиле в данный момент не обращал ни малейшего внимания. Весь его интерес был сосредоточен на изображении какого-то мужчины, которого Татьяна, глядя сбоку и немного издали, пока что не узнавала.

– Да видишь ли… Вот тут указан год – 1615, время немного более раннее, чем год моего рождения, не правда ли?

– И? – девушка, все еще не понимая причины такого недоумения юноши, чуть нахмурилась. Тот вздохнул и решительно развернул альбом к собеседнице, демонстрируя ей репродукцию очередного портрета.

– И я уверен, что знаю этого парня. Не помню, откуда, но определенно видел его прежде… – виконт де Нормонд говорил что-то еще, но Татьяна его уже не слышала. Взгляд ее, все ее внимание было приковано к изображению известного ей, пожалуй, не в меньшей степени, чем молодому человеку, мужчины. Чуть вьющиеся темно-каштановые волосы его, в отличие от настоящего времени, не лежали в хаотичном беспорядке на плечах, а были убраны в хвост, одежда на его теле, разумеется, тоже присутствовала, хотя от нее, как и на портрете Ричарда, виден был только ворот. Портрет назывался изящно – «Волшебник», изображен мужчина был вполоборота, но не узнать его было невозможно.

Девушка постаралась не измениться в лице. Так-так. Вот и еще один долгожитель на ее голову… Кто бы мог подумать, что в этом альбоме, помимо изображения… даже двух изображений Ричарда, она наткнется еще и на портрет Винсента! Да еще и такой давности. Строго говоря, конечно, наткнулся на него Роман, но… Татьяна тяжело вздохнула и, поставив себе мысленную галочку в отношении хранителя памяти «пытать, пока не сознается», перевела взгляд на юношу.

– Может быть, просто на кого-то похож, – как можно беспечнее произнесла она и поспешила сменить тему, – А что будем делать по поводу Ричарда? Расскажем Эрику?

– Нет, не думаю, – молодой интантер, присев на кровать, задумчиво потер подбородок, – Хотя, может быть, конечно, и расскажем, но явно не сейчас. Если ты после того, как он возмутился твоим общением с подозрительным оборотнем, расскажешь ему, что этот оборотень еще более подозрителен, чем мы думали, боюсь, Эрик может слишком уж обрадоваться. Помирились бы вы, что ли… А то смотреть на вас тоскливо.

– Не смотри, – недовольно буркнула Татьяна и, демонстрируя, что разговор окончен, удалилась за ширму переодеваться. Роман снова улегся на кровать.

– Я не могу не смотреть, вы просто в глаза бросаетесь! – с деланным недовольством заявил он, – Просто кое-кому, не буду показывать пальцем, а то кое-кто все равно за ширмой сныкался, не надо было так мило общаться с оборотнями непонятного происхождения!

– Да не такое уж это было милое общение, – недовольно фыркнула девушка и, тяжело вздохнув, принялась натягивать платье. Завершив основную часть процесса и добравшись до веревочек, затягивающих корсет, она вздохнула еще раз и, выглянув из-за ширмы, вежливо произнесла:

– Ром, а если ты все равно везде шляешься…

– Минуточку! – юный виконт повернулся лицом к ширме и, лежа теперь на животе, поднял вверх правую руку с укоризненно воздетым указательным пальцем, – Я, в отличие от некоторых, шляюсь исключительно по делу. По крайне важному делу!

– Кстати, а где ты нашел это самое крайне важное дело? – Татьяна, завершив кратковременную борьбу с веревочками и изобразив из них бантик, наконец вышла из-за ширмы. Роман чуть усмехнулся и с выражением крайней невинности пожал плечами.

– Это не я, это Влад.

– Что? – девушка, возмутившись до глубины души, уперла руки в бока, – Влад?! И много ты ему, интересно, рассказал о наших делах?

– Ровно столько, сколько надо, – отчеканил юноша и, подперев подбородок кулаком, добавил, – Ты своему подозрительному четвероногому другу тоже небось много чего рассказала, и что?

Татьяна, на миг задохнувшись от негодования, усилием воли взяла себя в руки.

– Нет, – отрезала она и, решив сменить местоположение рук, скрестила их на груди, – Зато мой четвероногий друг вчера поведал нам кое-что крайне любопытное о твоем, двухколесном. Думаю, ты не знал, что милейший Владислав – «шестерка» Альберта, не так ли?

Девушка ожидала изумления, негодования, – чего угодно, но только не того, что произошло. Роман ухмыльнулся и спокойно перевернувшись на спину, закинул руки за голову.

– Не так, – хладнокровно ответил он, – Что ты там хотела от меня, коли я все равно везде шляюсь?