Проклятый граф

– Как странно… – продолжал, между тем, бормотать юноша, – Я не помню его… То есть помню, но как-то слишком туманно и неотчетливо, и… – его пальцы скользнули по старинному свитку выше, к именам Анри и Арабель, – Мама… Отец! Как я могу не помнить собственных родителей? Что за чертовщина здесь творится?! – с сими словами он резко отдернул руку и, отстранившись от стола, быстрым шагом подошел к окну, всматриваясь в даль через покрытое пылью стекло.

Татьяна, проводив его изумленным взглядом, вновь уставилась на последние имена, постепенно начиная сопоставлять происходящее и от этого поражаясь все больше.

– Погоди, ты… Ты что, хочешь сказать, что имеешь к этому отношение? – недоверчиво пробормотала она, – Что это твое… ваше с Эриком фамильное древо??

Роман, не поворачиваясь, мрачно кивнул. Голос его, когда он отвечал, прозвучал непривычно отстраненно и даже холодно, смутно напомнив тон его старшего брата:

– Здесь ведь указаны наши имена. К чему спрашивать?

– Мало ли бывает совпадений, – девушка неуверенно улыбнулась, надеясь немного сменить тему и отвлечь собеседника от мрачных мыслей. Попытка не удалась. Юноша, облокотившись на пыльное стекло, и запустив пальцы в собственные волосы, продолжал мрачно созерцать пространство за ним.

– Я и дедушку с бабушкой не помню… – тихо произнес он по прошествии нескольких секунд, – Помню, что они были, но какие-то подробности вспомнить не могу. Ерунда какая-то… – он снова умолк, не отводя взгляда от окна. Татьяна тихо вздохнула и, предпочтя ничего не отвечать на это высказывание, вновь обратила взгляд к фамильному древу, глядя теперь на имена Гийона Лотера де Нормонда и Натали, урожденной Клеман. Именно от их союза шла ветвь Анри, в свою очередь бывшего отцом Романа и Эрика и, вероятно, именно их имел ввиду первый, упоминая о дедушке и бабушке. Покосившись на молодого человека, девушка предпочла продолжить изучение старинного свитка. Вскоре, не взирая на некоторые трудности с пониманием почерка, она выяснила, что у Гийона Лотера имелась сестра, старше его на пять лет, а у Анри Александра – брат, Альберт Антуан де Нормонд, моложе его на три года. Дата смерти возле имени последнего почему-то тоже отсутствовала. Татьяна чуть поморщилась. Опять Альберт… В последнее время это имя всплывает с какой-то подозрительной частотой, куда не глянь.

Кроме того, сейчас с этим именем была связана еще одна странность. Как уже упоминалось, основная часть имен в этом фамильном древе была написана довольно-таки неудобочитаемым почерком, разбирать который девушке порой было до крайности затруднительно. Однако же, имя Альберта было написано совершенно другим почерком – более острым, более четким, понятным, и смутно напоминающим что-то.

Размышляя на этот счет, и при этом продолжая рассматривать фамильное древо, Татьяна машинально отметила, что Анри Александр и его жена скончались в одном году, 1713, спустя два года после смерти младшего сына. Анри как раз сравнялось 54 года, а его жене 52. Нельзя сказать, что старые, хотя, конечно, уже и не юные. Видимо, потеря ребенка сильно подкосила их… Вздохнув, девушка попыталась отвлечься от грустных мыслей. Даты смерти родителей Эрика и Романа, как и дата смерти их младшего брата, были написаны почему-то той же рукой, что и имя Альберта, и это заставляло задуматься. Кто же писал это? И когда? Может ли быть такое, что человек, обладающий таким четким и до крайности напоминающим что-то близкое, почерком, имел доступ к фамильному древу уже после того, как замок был закрыт для посторонних?

Татьяна, вновь переведя взгляд на имя брата Анри и дяди Эрика, задумчиво провела по нему пальцем. Интересно, почему же тот, кто указал здесь его имя, не указал также и дату его смерти? Может быть, ему помешало что-то, или… Девушка закусила губу. Или этот Альберт, как и двое его племянников, все еще жив. Но тогда выходит…

Внезапное осознание заставило ее отвлечься от рассуждений.

– Стоп-стоп… – растерянно пробормотала она, неожиданно вновь обращая внимание на фамилию, связывающую всех представителей этого рода, – Но «Нормонд» – это ведь что-то французское… Да и имена…

– А ты ожидала увидеть эфиопские имена во французской родословной? – Роман, все еще не поворачивающийся, мрачно вздохнул, видимо, полагая слова девушки шуткой, призванной отвлечь его от мрачных размышлений.

– Почему французской?.. – совершенно растерялась Татьяна, потрясенно глядя на собеседника, – Мы же не… Скажи мне, что мы не в…

Юноша недовольно фыркнул и, рывком обернувшись, воззрился на девушку с несколько злой насмешкой. Вероятно, настроение его, испорченное после изучения фамильного древа, еще не пришло в норму, и тот факт, что сидящей за столом девушке приходится разъяснять азбучные истины, его раздражал.

– Здравствуй, бабушка Таня, ты опять забыла принять таблеточки от маразма? – ехидно осведомился он, – Ты смотри, как он прогрессирует-то – уже и страны родной не помним…