Проклятый граф

Вероятно, если бы девушка осмотрелась внимательнее, она бы сумела заметить еще немало любопытных вещей, однако, ей помешали. Кошка, некоторое время наблюдавшая за тем, как хозяйка изучает окружающее ее пространство, в конце концов, не выдержала. Запрыгнув на стол, бумажки на котором тотчас же опасно зашевелились от поднятого резким движением ветерка, грозя разлететься по всему помещению, Тиона деловито подошла к свитку и, отпнув его в сторону, с непонятной претензией воззрилась на девушку. Последняя, обнаружив буквально у себя под носом питомицу, от неожиданности подалась назад и, совершенно глупым образом шлепнувшись на, по счастью, стоящий совсем рядом стул, непонимающе моргнула. Кошка, сохраняя на мордочке все тоже недовольное выражение, спрыгнула со стола ей на колени и, деловито на них усевшись, тяжело вздохнула.

Татьяна, покосившись на нее, тоже вздохнула и, решительно не понимая, чего ее новая знакомая хочет, неуверенно протянула руку к свитку.

– Может, ты намекаешь, что я могла бы и посидеть, спокойно почитать то, что ты пороняла, чтобы и ты могла отдохнуть у меня на коленях? – поинтересовалась она у кошки и, не дождавшись ответа, чуть покачала головой, разворачивая лист пожелтевшей бумаги и по мере возможности разравнивая его на столе.

С первого же взгляда стало понятно, что смотрит исследовательница на фамильное древо. Слишком уж характерно выглядела схема имен, соединенных между собой линиями, да и в самих именах смутно угадывалась некоторая закономерность. Впрочем, разобрать яснее было затруднительно. Древо было составлено на каком-то странном, неизвестном Татьяне языке, чернила кое-где расплылись и, похоже, выцвели от времени, посему понять, какой семьи это родословная, возможным не представлялось. Чуть нахмурившись, девушка немного подалась вперед, вглядываясь в древние строки, и пытаясь понять хоть что-нибудь. В этот момент, кулон, до сей поры мирно покоившийся за невысоким, но довольно целомудренным воротом платья, неожиданно выскользнул из-за него и повис прямо перед носом по-прежнему восседающей на коленях у хозяйки, кошки. То, что произошло далее, как-то смешалось в сознании и восприятии девушки, и позднее воспринималось ею как одна непрерывная цепь событий.

Кошка, мгновенно оживившись, потянулась к кулону и, ткнувшись в него носом, предприняла странную попытку не то разгрызть каменную фигурку, не то оторвать ее. Татьяна, пытаясь помешать некстати разыгравшейся питомице, осторожно высвободила из ее зубов украшение и, сжав его пальцами, принялась осматривать, оценивая характер возможных повреждений. И именно в ту секунду, когда ее пальцы коснулись прохладного камня, из которого был выточен кулон, мир вокруг девушки словно бы раздвоился. Она мимолетно вспомнила, что так уже было, вспомнила, что когда впервые взяла кулон в руки, ей почудилось, словно бы она находится взаперти… Но сейчас ощущения были другими. Татьяна четко осознала себя находящейся здесь, в библиотеке, на стуле, и в то же время ощутила, как сидит на коленях сама у себя. Медленно выпустив из пальцев кулон, девушка ошарашено перевела взгляд на внимательно наблюдающую за ней кошку, и, инстинктивно стараясь держаться от нее подальше, откинулась на спинку стула. Что происходит? Неужели кулон каким-то образом связан со спокойно смотрящей на нее сейчас Тионой? Бред. Мистика какая-то! Хотя, с другой стороны, в том, что в замке не водятся призраки, она до сих пор не убедилась, так что, быть может, мистика вполне имеет право на существование здесь… Но это же кошка! Натуральная, хвостатая, живая кошка! Проведшая три сотни лет взаперти без воды и пищи. В том месте, где холодно, сыро и неуютно… Вновь вспомнив чувство, охватившее ее в первый миг «знакомства» с кулоном, девушка поежилась. Да, так и есть. Взяв кулон тогда, она, должно быть, на мгновение сумела ощутить то, что чувствовала тогда кошка, а сейчас… А сейчас это повторилось.

Между тем, кошка, хладнокровно следящая за сменяющимися одно за другим выражениями на лице хозяйки, не выдержала. И, недовольно фыркнув, повернулась к ней спиной, по-прежнему оставаясь на коленях девушки, но демонстрируя, тем не менее, что раз последняя признавать ее не желает, то и она настаивать не собирается.

На шее ее тускловато сверкнул ошейник. Девушка, не очень хорошо понимая, что делает, и зачем вообще делает это, медленно и неуверенно потянулась к этому ошейнику, дотрагиваясь до него кончиками пальцев. Руки ее дрожали.

Что она делала дальше, почему, с какими целями – Татьяна так и не смогла себе объяснить. Казалось, что-то вело ее, подталкивало к действиям, едва ли не управляло ими.