Проклятый дом

— Видите ли, я много лет работаю в уголовном розыске и никогда не спешу чего-то делать, пока не смогу убедиться в том, что это не нанесет кому-то вреда. В данном случае профессору Береженникову. Как я могу понять, спрятаться в одном из сел Подмосковья он решился лишь потому, что так сложились обстоятельства. Он не видел для себя какого-то другого выхода. Мне нужно с ним встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Я не собираюсь оглашать факт его обнаружения. Более того! Прежде всего я вижу свою главную задачу в том, чтобы устранить грозящие ему опасности. Тогда он сам сможет решить, вернуться ему домой и на работу или остаться там, где он сейчас находится, на, так сказать, нелегальном положении.

Угадалов вновь ушел в свои очень непростые размышления.

Гуров так и не дождался ответа и произнес:

— Алексей Григорьевич, насколько я понимаю, на Николая Романовича начали охоту то ли иностранные спецслужбы, то ли организованный криминал. Может быть, те и другие одновременно. Если это так, то — вы уж поверьте мне на слово! — они очень быстро смогут разыскать профессора Береженникова. Уж мне-то их возможности хорошо известны. Если они его найдут раньше нас, то мы уже вряд ли сможем ему помочь.

— Вы это серьезно? — спросил Угадалов уже с заметной тревогой в голосе.

Гуров сокрушенно вздохнул и довольно резко ответил:

— Я могу сказать вам, что ситуация сложилась критическая, серьезнее некуда. Вполне возможно, что счет идет на часы, а то и на минуты. Решайте!

— Хорошо. Я вам верю. Но тогда давайте поедем вместе и прямо сейчас. Вы согласны? — Теперь в голосе Алексея чувствовалось острое нетерпение.

Похоже, собеседник Льва Ивановича вдруг осознал, сколь легко и просто деревенское убежище его школьного друга может по ряду причин обратиться в самую настоящую западню.

— Разумеется! Но тогда и с моей стороны будет небольшое условие. Я захвачу с собой своего старого, тысячу раз проверенного товарища, высококлассного опера, настоящего бойца. Дело в том, что я не знаю, кого мы можем встретить в той местности. Я вполне допускаю, что мерзавцы, охотящиеся за профессором Береженниковым, могут попытаться применить оружие. Поэтому не исключено настоящее боестолкновение.

— Да, конечно! В общем, так. Я живу на Александровской, в доме номер пятнадцать. Будете подъезжать, позвоните. Я вас буду ждать у подъезда.

— Хорошо! Минут через двадцать я туда подъеду. А вы сейчас созвонитесь с Николаем Романовичем и передайте ему, чтобы он на ближайшие пару часов, пока мы не подъедем, где-то спрятался. Например, в погребе, на чердаке или у кого-то из соседей. Проделать это надо как можно незаметнее, потому как за домом может вестись слежка!

— Хорошо. Я сейчас же позвоню ему, — пообещал сыщику Угадалов.

Лев Иванович немедленно набрал номер Станислава.

— Ты где сейчас? Еще в НИИ? — поинтересовался он.

— Зачем? Я уже еду на служебной машине к себе на хату. А что такое? — поспешил уточнить тот.

— Мы сейчас едем к профессору Береженникову. Скажи шоферу, чтобы отвез тебя на Александровскую пятнадцать. Там живет школьный друг профессора. Он нас будет сопровождать.

— Лева, к чему такая спешка? Почему не завтра утром? Утро вечера-то, как люди говорят, мудренее. — Крячко выразительно зевнул.

— Как знаешь! — суховато обронил Гуров. — Время дорого, терять его я не намерен. Интуиция мне подсказывает, что именно сегодня наши, мягко говоря, оппоненты его тоже могут найти. Чем это закончится для профессора, одному богу известно. Ну да ладно, будь здоров!

— Эй-эй! — зачастил Стас. — Я еду! Ты чего это сразу в амбиции? Куда, говоришь, ехать? На Александровскую, пятнадцать? Хорошо.

Подъезжая к пятнадцатому дому, Лев Иванович еще издалека увидел у одного из подъездов двух мужчин. Они что-то горячо обсуждали, энергично жестикулируя. В одном из спорщиков он сразу же узнал Станислава Крячко. Второй, худощавый, с седоватой шевелюрой, был очень похож на Григория Угадалова, которого Лев Иванович уже видел.

Гуров остановился подле них и без предисловий объявил:

— Едем!

Мужчины сели в салон «Пежо» и Угадалов проговорил:

— Нам в сторону Шилинска. Едем в село Грушовку.

Лев Иванович включил передачу, и машина помчалась по столичным улицам в юго-западном направлении. День уже шел к своему завершению, солнце склонялось к закату. На столичных улицах было весьма оживленно. Гурову удавалось держать километров двадцать-тридцать в час. Но машина все-таки выбралась за МКАД, и скорость движения сразу же резко возросла.

Алексей Угадалов, проникшийся тревогой за своего школьного друга, только что не притопывал ногами от жгучего нетерпения, охватившего его, пока Гуров рулил по улицам, заполненным транспортом. Он вдруг осознал всю степень опасности, грозящей Береженникову. Лишь когда за окном авто стремительно замелькали столбы и деревья, уносящиеся куда-то назад, Алексей облегченно вздохнул и украдкой перекрестился.