Проклятый дом

— Да что тут скажешь? Расслабились мы, не думали, что такое вообще возможно. Вот и вся причина. Так-то и я, и Николай Романович докладные на этот счет писали. Но толку с этого было мало, никто не отреагировал. Правда, и мы сами как-то быстро выдохлись, махнули на это рукой. Выходит, зря! Хотя наше руководство тоже понять можно. У нас ведь и в самом деле финансирование ужали до предела. Из-за этого наши лаборатории даже потеряли часть кадров. Причем уходили далеко не самые худшие специалисты. Где тонко, там и рвется.

Рассказывая о японских практикантах, Кульминев отозвался о них весьма позитивно. По его мнению, японцы показали себя и воспитанными, и дисциплинированными, и старательными, и дотошными. Они быстро, охотно и качественно выполняли любую работу, порученную им.

Впрочем, один из практикантов какие-то смутные сомнения у Василия все-таки вызвал. Было такое дело.

Дней через десять после начала стажировки иностранцев, уже перед вечером, Кульминев шел по коридору первого этажа к своей лаборатории. Вдруг он увидел, как из бокового коридорчика отчего-то излишне торопливо вышел один из практикантов. На его вопрос, что именно того там заинтересовало, студент на ломаном русском пояснил, что шел, задумавшись о чем-то своем, и чисто случайно свернул не туда, куда надо. Он попросил «насяльника-сан» простить его рассеянность и побежал убираться в клетках лабораторных грызунов.

— Только теперь я понял, чего он туда совался, — сказал Василий и огорченно покачал головой. — Там находится запасной, пожарный выход. Скорее всего, этот японец осматривал дверь и ее запоры. Неужели это он украл материалы исследований и устроил пожар?

— А как его зовут? — осведомился Крячко.

— Его зовут… смотри чего! Надо же, уже забыл! — Кульминев огорченно всплеснул руками. — Хотя постойте-ка! Я знаю, где этот парень обязательно должен быть. — Он пошарил по карманам, достал толстый блокнот в потертой обложке, быстро его перелистал и с нескрываемой радостью проговорил: — Ага! Нашел! Вот они у меня, голубчики, все записаны. Так-так. Это Танадо Хокубоши. Да, точно, он самый и есть!

Стас записал замысловатое японское имя и продолжил свои изыскания. Охранник, дежуривший в НИИ минувшей ночью, заверил его в том, что во время своего дежурства не спал и ничего подозрительного не замечал до того момента, как вдруг уловил запах гари, которым потянуло по коридору. Он немедленно кинулся в ту сторону, откуда мог исходить дым, заметил клубы, просачивающиеся из-под двери лаборатории профессора Береженникова, немедленно позвонил в пожарную охрану и директору. Случилось это уже под самое утро.

Охранник клялся в том, что именно так все и было. Он даже предложил сыщику проверить его показания на детекторе лжи.

Пожарные прибыли достаточно быстро, где-то через три-четыре минуты. Команда оказалась хорошо подготовленной, поэтому с огнем справилась. Но не сразу. Пламя в помещении лаборатории, уже казалось бы потушенное, с какого-то момента вдруг отчего-то вспыхивало вновь. Поэтому на тушение возгорания ушло больше часа. Потом еще столько же времени пожарные для профилактики проливали все помещения лаборатории.

Когда прибыли эксперты, они быстро установили, что причиной пожара стал поджог. У шкафов с текущей, рутинной документацией, которая не представляла никакого научного интереса, были обнаружены обгоревшие фрагменты зажигательного устройства, скорее всего, военного назначения. Экспресс-анализ показал, что оно было снаряжено горючей массой наподобие термита.

Опергруппа, прибывшая в НИИ практически одновременно со Станиславом, выяснила, что дверь запасного, пожарного выхода была изнутри заперта на большой навесной замок. Какой-то тип несколько месяцев назад полил дверную притолоку каким-то специальным составом, который впитывался в дерево, вызывал его размягчение и разрушение. Поэтому злоумышленнику достаточно было подойти к створке с наружной стороны и дернуть за дверную ручку. Проушина щеколды, вбитая в притолоку, тут же вылетела, и дверь открылась.

Лев Иванович выслушал Стаса и проговорил:

— Везде и всюду одно и то же, наше непобедимое российское разгильдяйство. Значит, можно предположить, что этот самый Танадо Хокубоши проник в лабораторию, похитил самую ценную документацию, а потом, чтобы замести следы, устроил там пожар. Ничуть не удивлюсь, если в ближайшее время на Западе объявится некий гений по части геронтологии, который явит миру феноменальное изобретение, способное продлить жизнь человека едва ли не до бесконечности. Но стоить такая процедура будет много миллионов долларов.

Крячко обхватил подбородок ладонью и сказал:

— Слушай, Лева, может, насчет этого Хокубоши стоит поговорить с нашим Саньком Вольновым? Вдруг этот японец пока еще пребывает в наших границах и мы его успеем перехватить?

— Это вряд ли, — сказал Гуров и слегка поморщился. — Думается мне, что он уже летит домой. Хотя что за проблема? Давай позвоним.

Он набрал номер Вольнова, услышал его отклик и рассказал о ночном происшествии в НИИ.

Александр удивленно присвистнул и понимающе произнес: