Проклятый дар

– Все, что Вы хотите знать, есть в ее карте!

– Да, но, видите ли, я представляю качественно новый подход в лечении – гипноз, я уверен, Вы слышали…

– Да-да, разумеется! – Якоб перебирал пальцы.

– И мне необходимо знать личное мнение лечащего врача, возможно, Вы бы помогли мне наметить путь…

– Все, что Вы ищете, есть в ее карте! – повторил Якоб.

И без всякого профессионального образования можно было определить в Якобе панически настроенного человека. Казалось, он сидел на мине, которая может взорваться от одного неверного движения. Зорий видел этого лжеца насквозь. Что происходит? Что он скрывает?

– То есть у Вас, как у лечащего врача, нет абсолютно никакого мнения насчет собственной пациентки? – Зорий решил надавить на сомнительность профессионализма, что гордые доктора наук не могли терпеть.

Тактика сработала. Мина взорвалась.

– Если Вы желаете узнать о Нине больше, чем есть в карте, поговорите с Яном Калевом! – выпалил Якоб.

– Но почему? Ведь лечащий врач – Вы, или я что-то перепутал? Вот здесь, – Зорий ткнул на страницу из медицинской карты, – это разве не Ваша подпись? Прием был вчера, Вы пишите, что состояние стабильно…

– Да-да, подпись моя! – перебил Якоб. – Но… поговорите лучше с Яном Калевом!

Вдруг Зория озарило. Он понял, что скрывал Герман Якоб. Но вот только это озарение не принесло ни капли облегчения.

– Коллега, позвольте задать Вам вопрос. Какой длины волосы Нины?

Якоб растерялся. Глаза забегали, он начал переваливаться в кресле из стороны в сторону, не находя себе место.

– Что за глупый вопрос, позвольте?! – наконец воскликнул Якоб.

– Это совершенно простой вопрос для терапевта, проводящего сеансы с Ниной. Какой длины у нее волосы! Ну?

Якоб выпучил глаза, лицо стало красным в тон его удушливого галстука. Доктор привстал над столом и в гневе затряс щеками.

– Вы что же это пришли сюда, чтобы обвинять меня во лжи?!

– Я ни в чем Вас не обвиняю!

– Сидите здесь и заявляете, что я не вижу своих пациентов! Хотите сказать, я не лечу их, так?! – смачная слюна брызнула изо рта разгневанного доктора.

Зорий тоже привстал.

– Просто ответьте мне на вопрос, какой длины волосы Нины!!!

– Она плетет их в косу! Она всегда плетет их в косу! – кричал Якоб.

Удовлетворившись полученным ответом, Зорий собрал папки и направился к двери.

– И я попрошу Вас больше не являться в мой кабинет с оскорбительными обвинениями! Боже правый, какое нахальство! Какой непрофессионализм! Вы демонстрируете отсутствие всякой компетентности, доктор! – кричал Якоб.

Тут Зорий не выдержал. Он ведь был одним из них, и также как и у них, его профессиональное самолюбие было подвержено уязвимости. Йокин остановился в дверях и бросил напоследок фразу, которая еще долго трясла Якоба в страхе потерять работу.

– Каре. Ее подстригли в каре три дня назад.

А после обеда объявилась Илона не без новостей, разумеется. Ее молодая и еще свежая головка сообразила поискать ответы там, где начиналась история Нины. По наущению медсестры Зорий отправился в младшее отделение, располагавшееся в отдельном здании на другом конце центрального сквера. Здесь, в изолированном от другой части лечебницы мире, его ждали новые открытия о личности Нины Эстер.

– Простите, я ищу Данию, – спросил Зорий, заглянув в сестринскую.

– Да, это я, – отозвалась тучная женщина с черными уже слегка поседевшими волосами, убранными в пучок.

– Добрый день, меня зовут Зорий Йокин, Илона говорила обо мне, – доктор зашел в комнату, где отдыхала санитарка.

– Ах, да, – Дания неуверенно протянула руку.

Далее разговор продолжился в шумной игровой, где малыши по обыкновению устраивали контролируемый беспредел.

– Дания, расскажите мне о Нине.

– Что Вы хотите знать? – тихо спросила санитарка.

– По возможности все, на что Вы обратили внимание.

– Я уже рассказала Илоне, – Дания определенно не хотела говорить.

– И все же.

Дания вздохнула. Зорий заметил, как она нервничала. Казалось, что это уже стало стандартной реакцией работников на имя Нины. Но Дания вела себя по-особенному. Казалось, что дело Нины затронуло ее глубже, чем кого-либо еще в лечебнице.

– Да, она была со странностями, но ведь это ребенок. К тому же она пережила смерть родителей, – рассказывала Дания, стараясь говорить не громче ора обезумевших детей.

– Дания, пожалуйста, мне нужна помощь! – взмолился Зорий. – Как только я задаю вопросы о Нине, от меня отворачиваются, отнекиваются, недоговаривают и откровенно лгут! Я должен знать, что происходит! Если Вам есть что добавить, я очень прошу Вас, расскажите!

Дания сочувственно смотрела на доктора. Она хотела помочь, очень хотела, но была связана собственными страхами.

– Доктор Йокин, скажите честно, зачем Вам это?

– Я хочу помочь ей!

– Иногда людям не нужна помощь. Иногда людей нужно просто оставить в покое.

– Да, и у меня создается впечатление, что Нину слишком часто оставляли в покое. Оставляли один на один бороться с ее безумием!

Дания молчала. На ее лице, вдруг, отразилась глубокая печаль, словно вынырнула откуда-то из глубин измученной души.