Читаем Проклятый бог (СИ) полностью

Второй ксоло, который с некоторым опозданием следовал за первым собратом, появился из-за деревьев. Он действовал куда осторожнее и по широкой дуге обогнул девушку, напряженно примеривавшуюся к непривычному для нее катару и поэтому не сразу заметившую черную тень, скользившую меж стволов. А когда она своим чутким слухом уловила звук треснувшей под тяжелой лапой ветки, то уже ничего не успевала сделать. Ксоло без раздумий устремился к Ашарху, сидевшему на земле и пытавшемуся прийти в себя после всего произошедшего. Профессор испуганно вскрикнул и сумел лишь выставить перед собой ногу в надежде замедлить пса и защититься от его острых зубов.

Собака яростно вцепилась зубами в подставленную голень, и Аш задохнулся от крика и оглушающей боли. Но хетай-ра уже спешила на помощь.

— Kzheomon-shate, Ewan’Lin!

Она скороговоркой последний раз воззвала к своей отвергнутой богине, сжала одну руку у груди и создала небольшой шар из той горстки песка, что получила из разбитых часов. Магическое творение устремилось к черному зверю и тысячей песчинок впилось в оскаленную морду пса, ослепляя его и сдирая кожу. Ксоло зашелся в пронзительном скулеже и ловко отпрыгнул от профессора, дергая головой и пытаясь избавиться от боли. Но Лантея не позволила животному прийти в себя и сразу же последовала за ним, вгоняя в мясистый загривок лезвие катара, практически отрезая ксоло голову.

Вот только следом за псом из чащи леса показались два вооруженных ифрита — хозяева собак, едва поспевшие за своими питомцами. Девушка мгновенно на ходу встретила одного из них еще сохранявшим свою форму окровавленным песчаным шаром. К сожалению, после столкновения с ксоло заклинание уже было нестабильным, поэтому шар развалился практически сразу же, как только коснулся лица имперца. Но и этого хватило, чтобы временно дезориентировать противника, пока он вопил от боли и хватался за изуродованные щеки и рот.

Аш, только пришедший в себя после того, как его голень побывала в пасти у ксоло, попытался подняться, но у него это не вышло. Нога не слушалась, она кровоточила, и профессору казалось, что зубы собаки все еще терзали его плоть. Но даже поняв, что попытки встать бесполезны, Ашарх не терял надежды хоть как-нибудь помочь своей спутнице: он принялся бросать подвернувшиеся под руку камни и палки, целясь в имперцев.

Девушка была полна ярости, которая завладела ее телом и придавала силы и скорости. Она устремилась к ифриту, зажимающему кровоточившее лицо руками, и подсекла катаром сгиб под его коленом, подрезая сухожилия и обрушивая на землю массивное тело. Но из-за этого стремительного маневра Лантея оказалась слишком близко ко второму воину, который со всего размаха уже собирался обрушить одну из своих массивных секир прямо на голову хетай-ра. И только камень Аша, метко брошенный прямо в лицо ифриту, заставил солдата на секунду замереть от внезапной атаки, что дало Лантее время впиться клинком в открытый живот воина и вспороть его как бурдюк с водой. Густая кровь ручьем покидала тело ифрита. Оглушенный болью, он потрясенно выронил секиры, руками пытаясь закрыть широкую рану, но из нее уже вываливались склизкие кишки. Девушка хладнокровно и решительно всадила катар в шею имперца, обрывая его мучения. И после также бесстрастно перерезала глотку кричавшего и зажимавшего обезображенное лицо ифрита, которому подрезанные сухожилия мешали подняться с земли.

Лантея действовала словно прирожденный убийца, без колебаний и страха обрывая чужие жизни. Она орудовала катаром, как будто он являлся продолжением ее руки, хотя никогда до этого не касалась оружия такого типа. И на ее лице ни на мгновение не появилось сочувствия или брезгливости, лишь крепко сжатые губы и отрешенный взгляд говорили о том, что мысленно она пребывала совсем в иных измерения. В своих думах она была обращена к гибели несчастного брата, и девушке было уже совсем неважно, сколько ифритов или других созданий ей пришлось бы убить, чтобы заглушить в себе эту горечь потери.

Когда короткая схватка закончилась, Лантея не сразу пришла в себя. Она еще какое-то время стояла над трупами имперцев, попеременно сжимая и разжимая ладонь, удерживавшую окровавленный катар. Может быть, она прислушивалась к затихшему лесу, пытаясь понять, прибудет ли подкрепление к этим солдатам, а может, хетай-ра прислушивалась к самой себе, надеясь отыскать в собственной душе образ наивной девушки, грезившей созданием нового мира для своего народа. Но он растворился в крови всех тех, кого она убила на своем пути, и тех, кто умер на ее руках.

Приглушенный стон профессора вывел Лантею из задумчивости. У нее оставался единственный человек, которого она еще могла защитить и спасти от смерти. Нельзя было опускать руки, пока рядом с ней был последний дорогой друг, нуждавшийся в ее поддержке и помощи. Девушка собрала всю силу воли в кулак и занялась осмотром раны Ашарха.

— Кость он не задел. Но оторвал приличный кусок мышцы. — Хетай-ра резким движением разорвала штанину и коснулась края раны, из-за чего преподаватель дернулся и зашипел.

— Больно!

Перейти на страницу:

Похожие книги