Лица товарищей побледнели мгновенно. Один безумный в своей взволнованности взгляд, и беглецы уже оказались на ногах, без сомнений побросав палки и ягоды. Они на пределе своих возможностей бросились в спасительную лесную чащу, не щадя больше ни свое тело, ни друг друга. В тот момент нельзя было останавливаться ни на секунду, иначе их бы настигла ужасная смерть или еще более ужасное рабство. Только чудо могло помочь им избежать преследования, обмануть ифритских псов и спастись. И началась сумасшедшая гонка в надежде на реку, которая собьет след, высокую сопку или даже топь — хоть на что-то!
Но час погони не принес с собой ничего, кроме бескрайних массивов леса и всепоглощающего страха.
Они выдохлись, дыхание сбилось, но друзьям нельзя было останавливаться. Дубы, ясени и вязы смазанными полосами пролетали перед их лицами, ноги сами перепрыгивали через ямы, а ветки кустарников так и норовили выцарапать глаза беглецам. И на их пути не было ничего, способного подарить желанное спасение. Уже не приходилось надеяться, что собачий вой им показался: он стал периодически раздаваться ближе и чаще. Ксоло явно почувствовал беглых рабов и спешил к ним изо всех сил своих мощных упругих лап. Даже без всадника пес мог оказаться серьезным противником в бою: никто из отряда не забыл, при каких ужасных обстоятельствах погибла Эрмина, как легко черный зверь впился своими клыками в ее голову. А вместе с вооруженным наездником эти кровожадные псы становились куда более опасными.
Когда троица выбежала на укромную широкую поляну, светлым промежутком возникшую между лесными чащами, за их спинами послышалось страшное предзнаменование конца. К ликующему собачьему вою присоединился еще один. И если первый раздавался практически в непосредственной близости, то второй явно пришел со стороны. Похоже, охоту удачливого ксоло поддержал один из его собратьев, бывший неподалеку и откликнувшийся на зов. А это означало, что для друзей ситуация становилась в несколько раз хуже.
Не успели они пересечь поляну и вновь скрыться за надежными стволами деревьев, как оба пса замолчали. Только что они не прекращали свой победный лай, следуя четко на запах беглецов, и вот, в одно мгновение все звуки затихли. Казалось, что даже лес, по которому еще металось слабое эхо собачьего воя, выжидательно замер. Птицы сидели на ветвях, начинавшие желтеть листья безвольно опустились, и даже ветер не смел тревожить своим дуновением лесную чащу. Лишь хриплое и учащенное дыхание троицы разрушало идиллию вязкой тишины. Они бежали и не оглядывались назад, боясь увидеть, что погоня уже совсем близко. И это было ошибкой.
Лишь когда из-за спин беглецов молнией вырвалась расплывчатая черная тень, на лету сбивая с ног Манса, обессиленно хромавшего чуть позади друзей, они осознали, что псы затихли, чтобы не выдать своего приближения. Собака не колебалась ни мгновения, моментально схватив свою добычу. Ксоло впился огромными клыками в живот юноши и протащил его еще пару метров по земле после столкновения. Манс успел издать лишь один короткий крик боли, а морда пса уже окрасилась кровью. Голодное животное упоенно вгрызалось во внутренности юноши.
— Нет! — Истошный вопль Лантеи вспугнул птиц, и над верхушками деревьев вспорхнули беспорядочные дикие стаи.
Она бросилась на помощь брату с пронзительным отчаянным криком. Ксоло наслаждался своей добычей, дурманящий запах крови заставил его на пару мгновений совершенно позабыть о том, что рядом были и другие беглецы, которых ему нужно было поймать. Поэтому удар Лантеи он пропустил. Девушка без сомнений пнула свирепого пса ногой прямо в нос, и тот, жалобно скуля, на секунду отстранился от добычи. Но именно этого времени хватило хетай-ра, чтобы одним резким движением всадить в бок ксоло стеклянный нож по самую рукоять. Лантея почувствовала внутри себя в тот момент такую силу, что никогда доселе не была подвластна ни смертным, ни богам. Если бы она захотела, то могла бы щелчком пальцев сокрушить горный хребет, уничтожить бескрайний лес одним выверенным ударом или же вспороть ножом брюхо огромного пса, в несколько раз превосходившего ее в размерах. Девушка со всей силы дернула оружие в сторону, и глубокая рана расползлась, обливая горячей кровью двух хетай-ра. Ксоло, оглушительно скуливший и визжавший, еще пару секунд сучил лапами, загребая когтями землю и разбрызгивая слюни, пока его темные глаза на окровавленной морде не остекленели.
Единственное, что не могла сделать Лантея в тот миг, так это помочь своему брату.
— Бог мой! Манс! Нет! Пожалуйста, нет! — Профессор, едва успевший понять, что произошло за эти короткие мгновения, подбежал к изувеченному другу и упал перед ним на колени.