Проклятое число

Тревога накрыла ее с головою. Знакомый необъяснимый приступ, ставший для Пуэллы новой привычкой. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась на биении собственного сердца, чтобы отвлечься, но от этого становилось еще страшнее: казалось, что прямо в эти мгновения на нее пристально глядит кто-то. Стоит прямо рядом с койкой. Таращит свои глазенки.

«Пуэлла, прекрати! — девушка распахнула глаза. Ну конечно, ровным счетом никого. — Эх, да что ж такое… сначала мне снился Корвус, да так, что я жить нормально не могла, теперь вот — приступы страха. Интересно, у меня когда-нибудь будет все хорошо?»

Девушка осторожно поднялась с койки и, покачиваясь, прошлась взад-вперед от ширмы и до двери. Прохладный пол приятно холодил ей ноги, воздух сделался непривычно ледяным, щекочущим, будто прикосновения маленьких детских пальчиков… все вокруг разом переменилось, ожило, ветерок лентой вплелся в кудрявые волосы Пуэллы, заглянул ей под рубашку пижамы, игриво прижался к ноге. Что-то скрипнуло совсем рядом, за ее спиною. Девушка невольно обернулась — и ахнула.

У двери, прижимаясь друг к другу, стояли двое — черноволосые юноши с длинными челками, ниспадающими на глаза. У того, что справа, взгляд был яростный и пустой, как у раззадоренного хищника, у левого — испуганный и блестящий, как у загнанной лани. Кто они, девушка догадалась почти сразу: близнецы, единственные студенты таинственного факультета косте-знания, тайного настолько, что о нем было известно только название. Близнецы, один из которых был хозяином, а второй — шкурой для вселившегося в него каким-то образом фамильяра. Жуткое зрелище.

К слову, одного из них она уже встречала прежде — в магазинчике-салоне Роза, где тот делал себе татуировку. Парень, вроде бы, остался недоволен обслуживанием и тем, что тату делались без участия бытовой магии, по-обычному, с использованием машинки и бинтов.

— П…привет.

Юноши переглянулись, и тот, что со звериными глазами, резко вытолкнул второго вперед, держа сзади за горло вытянутой рукой. Пуэлле стало не по себе.

— Хозяин рад видеть тебя. Я, Вермис, говорю от его имени.

Голос у юноши был шипящий и тихий, похожий скорее на эхо, призрачно отлетающее от стен каких-нибудь катакомб. Пуэлла почувствовала, как по ее коже пробегает холодок. Да и в самой комнате вдруг сделалось прохладно; стоячий ледяной воздух заколол в ноздрях, коснулся голых пяток, запутался в волосах. Больше всего на свете девушке хотелось, чтобы эти двое ушли. Ну что, ради Демиургов, им было от нее нужно?

Вермис, фамильяр, тихо прочистил горло и поднял на Пуэллу свои полные слез глаза. Жалкое, бедное создание, являющее собой нездоровый гибрид двух существ, подумалось девушке. Она желала бы помочь ему, но навряд ли была способна хоть как-то облегчить эти муки.

«Почему же ты допускаешь такое, мама? Где твое всевидящее око и справедливость для тех, кто ее заслуживает?»

Юноша сморщился, словно от боли, и по щеке его скатилась одинокая слезинка. Она сорвалась с подбородка и упала на пол; Пуэлла почувствовала, что внутри у нее все замирает от жуткого предвкушения.

«Ну же, выкладывайте и валите поскорее!»

— Хозяин приветствует тебя, Пуэлла Лакрим, дочь Первой из Демиургов. Он хочет выказать тебе благодарность за то, что ты почтила наш мир своим присутствием, ведь твоего явления жаждали все Воины Истины.

— Кто такие Воины Истины и почему вы заявились ко мне сейчас? — она изо всех сил пыталась говорить ровно и убедительно, словно учительница, отчитывающая непослушных учеников, но голос ее слабо подрагивал. То, как несчастный Вермис глядел на нее, заставляло кожу покрываться мурашками. — Я прихожу в себя после транс-сна и, если дело не срочное, советую заглянуть позже.

— Хозяин говорит, что пока что пришел лишь затем, чтобы полюбоваться тобою, — ответил Вермис. — Сегодня тебе дарованы отдых и блаженное неведение, но грядет Священная Ночь. Ночь, когда справедливость будет восстановлена. Мы ждали ее со дня создания мира, и наконец у нас есть шанс расставить все по своим местам.

— Как бы то ни было, я лишь желаю, чтобы вы поскорее ушли.

Вермис замолчал, опустив глаза. Юноша со звериными глазами неприятно таранил взглядом его затылок, но тоже ничего не говорил. Наблюдая за странной двоицей, Пуэлла с каждым мгновением все больше теряла терпение и силы. Ей очень хотелось бы позвать на помощь, но отчего-то девушка была уверена, что никто не придет.

«Дурацкая сиделка! Вот где она сейчас? А вдруг мне сделалось бы дурно посреди ночи?!»