Проклятие Шалиона

Лишь затем Дондо, улучив момент, прошептал что-то на ухо брату. Кэсерил не мог слышать, что именно, но обрамленные усами и бородой губы Дондо сложились так, словно произнесли слово «Готоргет». Ди Джиронал сверкнул глазами в сторону Кэсерила, но тут братья вынуждены были отойти, чтобы дать возможность приветствовать принца и принцессу следующему придворному.

Через некоторое время Тейдес и Исель оказались почти заваленными подарками, среди которых были и дорогие, и исполненные значения. Кэсерил автоматически отмечал, кто и что подарил Исель, чтобы впоследствии составить опись. Бетрис решила помочь ему в этом занятии. Придворные увивались вокруг брата с сестрой, словно назойливые мухи вокруг плошки с медом. Тейдес пребывал в радостном возбуждении, он чуть ли не хихикал от восторга; ди Санда держался слегка скованно, воодушевленный и смущенный одновременно. Исель вела себя спокойно и достойно, хотя тоже была заметно возбуждена. Она занервничала только раз, когда ей представили посла одной из северных рокнарских провинций – высокого и золотокожего, со сложной прической из множества причудливо уложенных косичек. Его изысканные широкие льняные одеяния развевались, как флаги, когда он, приблизившись, отвешивал принцессе глубокий поклон. Исель без тени улыбки присела в ответном книксене и поблагодарила рокнарца за прелестный пояс из резных кораллов, жадеита и золотых вставок.

Среди подарков Тейдесу преобладало в основном оружие. Дары же, поднесенные Исель, были по большей части украшениями, хотя среди них оказалось и три музыкальных шкатулки тонкой работы. Наконец подношения были разложены для всеобщего обозрения на столе – под охраной пары пажей, и сливки кардегосского общества потянулись в банкетный зал, где все уже было готово для торжественного ужина. Принца и принцессу проводили к высокому столу и усадили рядом с Орико и Сарой, с другой стороны к ним подсели братья Джиронал – канцлер слегка натянуто улыбался четырнадцатилетнему Тейдесу, а Дондо явно пытался любезничать с Исель и смеялся над собственными шутками куда громче ее. Кэсерил устроился за длинным, стоявшим поперек комнаты столом неподалеку от своей подопечной. Он обнаружил, что его сосед по столу – ибранский посол.

– Ибранцы хорошо относились ко мне во время моего последнего визита в вашу страну, – не вдаваясь в детали, вежливо заметил Кэсерил после вступительного обмена любезностями. – По какому поводу вы прибыли в Кардегосс, милорд?

Ибранец дружелюбно улыбнулся.

– Вы ведь из свиты принцессы Исель? Ну, кроме безусловного желания присутствовать на осенней охоте на кабанов в здешних лесах, у меня есть еще поручение от рея Ибры. Я должен убедить рея Орико не оказывать поддержки наследнику во время очередного восстания в Южной Ибре.

Наследник принимает помощь Дартаки, но, полагаю, вскоре он обнаружит, что это палка о двух концах.

– Мятеж наследника – болезненное событие для рея Ибры, – искренне, но без лишней горячности, ответил Кэсерил. Старый Лис Ибры в течение последних тридцати лет частенько двурушничал в отношениях с Шалионом и считался сомнительным союзником и опасным противником, и если эта непрерывная война с собственным сыном была платой, взимаемой богами за его хитрость и коварство, то богам стоило быть поосторожнее. – Не знаю, что думает по этому поводу рей Орико, но мне кажется, что поддерживать юность против старости – дело в конечном итоге выигрышное. И рею Ибры, и наследнику следовало бы прийти к согласию, ведь время так или иначе все расставит на свои места. Для пожилого человека наносить поражение собственному сыну – то же самое, что наносить поражение себе самому.

– Не в данном случае. У Ибры есть еще один сын, – посол быстро огляделся и, наклонившись поближе к Кэсерилу, продолжил более тихим голосом: – И наследник не оставляет этот факт без внимания. Прошлой осенью он даже организовал покушение на брата, но когда оно провалилось, всячески отрицал свою причастность, говоря, что отнюдь не приказывал ничего подобного, что все по собственному почину сотворили его миньоны, якобы неправильно понявшие слова своего господина. Я так полагаю, что они поняли его слова очень даже правильно. В общем, попытка избавиться от конкурента, благодарение богам, провалилась, и юный принц Бергон избежал смерти. Но чаша терпения отца переполнилась. Теперь между ним и наследником и речи не может быть о мире, тем более что последний снова заваривает кашу в Южной Ибре.

– Это печально, – ответил Кэсерил. – Надеюсь, что они все же образумятся.

Посол кивнул, улыбнувшись тому, как искусно Кэсерил. избегает острых углов, не выказывая предпочтения ни одной из сторон, и перевел разговор на более нейтральную тему.