Проклятие Шалиона

– Я… не думаю, сир. Я недавно назначен вдовствующей провинкарой на должность секретаря принцессы Исель. В юности служил у покойного провинкара Баосии пажом, – добавил он в качестве рекомендации. Он не стал говорить о своей службе у ди Гуариды – это могло напомнить рею невзначай о том, что Кэсерил был не просто одним из людей провинкара. Отчасти выручали борода и седина, появившаяся с тех пор в волосах, да и более жилистая, чем прежде, фигура… если Орико его не признал, может, остальные тоже не станут приглядываться? Интересно, как долго в таком случае ему удастся сохранять инкогнито? Увы, имя менять уже слишком поздно.

Орико удовлетворенно кивнул и взмахом руки отпустил Кэсерила со словами:

– Тогда вы будете на ужине. Передайте моей прелестной сестре, что я с нетерпением жду встречи с ней вечером.

Кэсерил поклонился и покинул зверинец.

Он шел к воротам Зангра, задумчиво покусывая нижнюю губу. Если сегодня на приеме будет присутствовать весь двор, канцлер марч ди Джиронал – правая рука Орико и второй после него человек в Шалионе – тоже, скорее всего, придет. А где марч, там и его братец, лорд Дондо.

«Может, они и не вспомнят меня». Прошло уже больше двух лет со сдачи – позорной продажи – Готоргета и еще больше времени – с того неприглядного эпизода в лагере безумного принца Олуса. Существование Кэсерила всегда было не более чем досадной помехой для этих могущественных лордов. Они не знают, что он понял, что на галеры его продали в результате предумышленного подлого предательства, а не по случайной ошибке. Если Кэсерил не сделает ничего такого, чтобы привлечь к себе внимание, они могут и не вспомнить ничего, и он будет спасен.

«Мечты идиота».

Плечи Кэсерила ссутулились, и он ускорил шаг.

Вернувшись к себе, он приготовил было коричневую шерстяную мантию и черный плащ, чтобы переодеться для вечера, но прибежавшая с верхнего этажа запыхавшаяся служанка передала ему распоряжения по поводу одежды от его высокопоставленной подопечной. Поэтому Кэсерил нарядился в менее строгие синие тона: в голубую тунику, синий шелковый камзол и темно-синие штаны, перешедшие к нему по милости провинкары. Одежда еще хранила запах трав, которыми была пересыпана от моли. Сапоги и меч дополняли наряд – все, что требуется придворному; не важно, что Кэсерила не украшают ни кольца, ни цепи.

По просьбе изнывавшего от нетерпения Тейдеса Кэсерил поднялся проверить, готовы ли дамы, и обнаружил, что в своей одежде замечательно вписывается в их общество. Исель была в любимом тонком бело-голубом платье и в накидке, а Бетрис и гувернантка – в синем и темно-синем соответственно. Исель украшали скромные, подходящие для молодой девушки простые капельки бриллиантов в ушах, небольшая брошь на лифе платья, тонкий сверкающий поясок и всего два узких кольца. На Бетрис тоже поблескивало несколько позаимствованных у принцессы драгоценностей. Кэсерил расправил плечи, слегка пожалев о простоте собственного туалета, и собрался вести вниз свой маленький отряд.

Они вышли почти сразу, после всего лишь семи-восьми – «Ах, погодите минутку» – задержек, чтобы поправить платья и украшения, и спустились по лестнице к Тейдесу и его свите, состоявшей из ди Санда, капитана баосийской гвардии, охранявшего их в пути, и старшего сержанта – двое последних в парадных мундирах, с мечами, рукояти которых были украшены драгоценными камнями. Шелестя одеждой и позвякивая украшениями, все последовали за пажом, присланным, чтобы проводить гостей в тронный зал.

Задержались ненадолго в приемной, где их выстроили по порядку, согласно произнесенным шепотом инструкциям управляющего Зангра. Затем двери широко распахнулись, и управляющий торжественным громким голосом объявил:

– Принц Тейдес ди Шалион! Принцесса Исель ди Шалион! Сьер ди Санда… – и далее по списку в строгой ранговой очередности: – Леди Бетрис ди Феррей, кастиллар Люп ди Кэсерил, сьера Нан ди Врит!

Бетрис скосила лукавый карий глаз на Кэсерила и прошептала, почти не шевеля губами:

– Люп? Ваше первое имя Люп?

Кэсерил посчитал себя вправе не отвечать. Зал был полон придворных – леди и кавалеров, все вокруг сияло и сверкало, воздух был насыщен духами, любопытством и возбуждением. Кэсерил рассудил, что его одежда смотрится здесь скромно, но вполне уместно – в черно-коричневом наряде он выглядел бы вороной в стае павлинов. Даже стены были обиты красным шелком.