Проклятие Шалиона

Мужчина тщательно вычесывал зверя скребком. Леопард ворочался на столе, подставляя то один, то другой бок – процесс этот ему явно нравился, – и во все стороны летели клочья желтой с черным шерсти. Кэсерил был так поражен видом леопарда, что в ухаживавшем за ним человеке не сразу признал рея Орико.

Двенадцать лет, прошедших с того дня, когда Кэсерил видел рея в последний раз, были к правителю не слишком милосердны. Орико никогда не был красавцем, даже в пору своей юности. Ростом чуть ниже среднего, со сломанным еще в детстве при неудачном падении с лошади коротким носом – теперь этот нос выглядел, как расплющенный гриб. Когда-то рыжевато-каштановые волосы поблекли и поредели, хотя еще слегка вились. Но меньше на его теле стало только волос – само тело весьма раздобрело. Лицо бледное и рыхлое, веки потяжелели и обвисли. Он шикнул на свою пятнистую кошку, которая потерлась головой о его тунику, отчего клочья вычесанной шерсти так и взметнулись в воздух. Леопард энергично лизнул шелк розовым языком, похожим на махровую мочалку, и оставил на внушительном животе правителя длинное темное пятно. Рукава одежды рея были высоко закатаны, на руках виднелось больше дюжины свежих и старых царапин. Кошка на секунду осторожно коснулась зубами оголенного предплечья, но не сомкнула челюсти. Кэсерил расслабил сжатые пальцы и, сняв руку с рукояти меча, откашлялся.

Рей повернул голову, Кэсерил пал на одно колено.

– Сир, я несу вам исполненное почтения приветствие от вдовствующей провинкары Баосии и письмо от нее, – он протянул послание и добавил на случай, если рею еще не доложили: – Принц Тейдес и принцесса Исель благополучно прибыли в Зангр, сир.

– О да, – рей подал знак пожилому груму, который тут же подошел и принял письмо с благодарным поклоном.

– Ее милость вдовствующая провинкара велела передать письмо лично вам в руки, – неуверенно сказал Кэсерил.

– Да-да, минуту, – прокряхтел Орико и с заметным усилием – ему мешал живот – наклонился вперед, чтобы быстро обнять кошку и пристегнуть к ее ошейнику серебряную цепочку. Рей еще раз шикнул, и леопард послушно спрыгнул со стола легким движением. Орико спустился на пол с куда меньшей грацией. – Сюда, Умегат.

Так явно звали грума, а не леопарда, поскольку именно грум шагнул вперед и, передав господину письмо, взял взамен серебряную цепочку. Умегат провел зверя по проходу и бесцеремонно втолкнул его коленом в клетку. Кэсерил, когда кошка оказалась взаперти, вздохнул с облегчением.

Орико сломал печать, и на чисто выметенный – если не считать свежевычесанной шерсти леопарда – пол посыпались кусочки воска. Он жестом приказал Кэсерилу подняться с колен и начал медленно пробираться через изящную паутину написанных рукой провинкары строк. Рей то подносил лист ближе, то отдалял его от глаз, беззвучно шевеля губами. Кэсерил по старой курьерской привычке сложил руки за спиной и спокойно ждал либо последующих вопросов, либо позволения уйти.

Так, ожидая, он рассматривал слугу – должно быть, старшего над грумами. Даже если не принимать во внимание его имя, по крови он явно был потомком рокнарцев. В молодости Умегат был высок, теперь же немного ссутулился. Кожа, наверняка загорелая и золотистая прежде, побледнела и приобрела с возрастом оттенок старой слоновой кости. Глаза и рот окружали глубокие морщины. Поседевшие бронзовые волосы, заплетенные от висков в две косы, соединялись, по древнему рокнарскому обычаю, на затылке в одну. Это придавало ему вид истинного рокнарца. В Шалионе было довольно много метисов, в роду самого Орико насчитывалось несколько рокнарских принцесс, как с шалионской, так и с браджарской сторон. Видимо, от них рей унаследовал цвет своих волос. На груме была ливрея служащих Зангра: туника, лосины, плащ до колен с вышитым символом Шалиона – королевским леопардом, опирающимся на стилизованный замок. Грум выглядел гораздо более чистым и опрятным, чем его господин.

Орико закончил читать и вздохнул.

– Рейна Иста огорчилась, да?

– Она, естественно, опечалена разлукой с детьми, – осторожно ответил Кэсерил.

– Этого я и боялся. Ничего не поделаешь. Я не могу позвать ее сюда. С ней слишком… сложно, – он потер нос тыльной стороной ладони и со свистом втянул в себя воздух. – Передайте ее милости провинкаре, что она пользуется у меня особым уважением и что ее внуки находятся под защитой их брата.

– Я собирался написать ей сегодня вечером, сир, чтобы сообщить о нашем благополучном прибытии. Я передам ваши слова.

Орико коротко кивнул, снова потер нос и пристально взглянул на Кэсерила.

– Мы с вами знакомы?