Проклятие Шалиона

– Наша следующая неотложная задача – составить письмо моему брату Орико, сообщить ему о предпринятых нами шагах и уверить в нашей лояльности и подчинении. Я думаю, чтобы помочь Орико принять случившееся, нам следует включить выдержки из всех пунктов договора, показывающих, какие преимущества получил Шалион от нашего брака. Как вам кажется?

Кэсерил откашлялся и проглотил комок в горле.

Брови Бергона непонимающе поднялись.

– Кэс, ты выглядишь бледным, как… э-э… с тобой все в порядке? Пожалуйста, сядь!

Кэсерил покачал головой. Ему снова хотелось броситься в объятия спасительной лжи – или, на данный момент, полуправды, поскольку он действительно чувствовал себя плохо.

– Все не в порядке, – прошептал он и упал перед принцем на одно колено. – Я совершил ужасную ошибку. Мне так жаль. Очень жаль.

Озабоченное лицо Исель плыло у него перед глазами, словно в тумане.

– Лорд Кэс?..

– Ваш брак… – он проглотил комок и с трудом заставил шевелиться онемевшие губы, – не снял проклятия с Исель, как я надеялся. Наоборот, оно теперь лежит на вас обоих.

– Что? – выдохнул Бергон.

В голосе Кэсерила зазвучали слезы.

– И теперь я не знаю, что делать…

– Откуда вы это знаете? – спросила Исель.

– Я вижу его. Я вижу его на вас обоих. Еще темнее и гуще. Плотнее.

Губы Бергона приоткрылись в испуге.

– Я… мы сделали что-то не так? Каким образом?..

– Нет-нет! И Сара, и Иста вышли замуж и получили проклятие Дома Шалиона. Я думал, что проклятие передается только по мужской линии наследников Фонсы вместе с именем.

– Но я тоже наследница Фонсы, – медленно проговорила Исель. – А плоть и кровь – это больше, чем просто имя. Когда двое женятся, это не означает, что остается один, а другой исчезает. Мы соединены, а не подчинены. Ох, неужели ничего нельзя сделать? Должен быть выход!

– Иста сказала… – начал Кэсерил и остановился. Он совсем не был уверен, что хочет рассказать этим двум решительным людям, что именно ему сказала Иста. Исель может задуматься снова…

«Невежество – это не глупость, но очень на нее похоже», – кричала тогда Исель. Было слишком поздно ограждать ее от этого знания теперь. Волею богов она будет следующей рейной Шалиона. С правом управлять придет и обязанность защищать – привилегия получать защиту останется среди прочих детских игрушек. Даже защиту от горьких знаний. Особенно от горьких знаний.

Кэсерил вздохнул и откашлялся.

– Иста сказала, есть другой способ.

Он поднялся с колена, ухватившись рукой за кресло, и тяжело сел. Срывающимся голосом, фразами таким простыми, что они казались почти жестокими, Кэсерил повторил то, что Иста поведала ему о лорде ди Льютесе, рее Иасе и о том, как ей являлась богиня. О двух непроглядных адских ночах в подземелье Зангра со связанным мужчиной и огромной бочкой ледяной воды. Когда он закончил, оба его слушателя выглядели испуганными и бледными.

– Я думаю… я боюсь, что могу быть подходящим человеком, – сказал Кэсерил, – из-за той ночи, когда я пытался обменять мою жизнь на смерть Дондо. Я был в ужасе, что могу оказаться подходящим человеком. «Вы – ди Льютес Исель», – сказала мне Иста. Клянусь всеми богами, если б я был уверен, что это поможет, мы прямо сейчас пошли бы во двор и утопили меня в фонтане. Дважды. Но я сейчас не гожусь для жертвоприношения; моя первая – на самом деле уже вторая – смерть будет последней, так как демон улетит с нашими душами – моей и Дондо, и я не представляю, как мне вернуться в тело, чтобы умереть еще раз, – он вытер влажные глаза тыльной стороной ладони.

Бергон пожирал глазами свою молодую жену, потом хрипло произнес:

– А если я?

– Что? – не поняла Исель.

– Я приехал сюда спасти тебя от проклятия. Требуется другой способ, посложнее, только и всего. Я не боюсь воды. Давайте утопим меня.

Одновременные протесты Кэсерила и Исель заглушили друг друга; Кэсерил коротким жестом уступил слово принцессе. Исель повторила:

– Однажды это уже пробовали, и ничего не получилось. Я не собираюсь топить никого из вас, уж увольте! Не собираюсь ни вешать, ни творить прочие кошмарные вещи, которые могут втемяшиться вам в голову… нет, нет и нет!

– Кроме того, – подхватил Кэсерил, – богиня говорила, что человек должен по доброй воле трижды отдать жизнь во имя Дома Шалиона. Во имя Дома Шалиона, а не с именем Дома Шалиона!

Согласно словам рейны Исты. А дословно ли она привела слова богини? Или вкралась маленькая, но страшная ошибка? Не важно, во всяком случае, Бергон по этой теории не годится на роль жертвы.

– Я думаю, что проклятие не может быть разрушено изнутри – будь то Иас или ди Льютес. И, пятеро богов, прости меня, Бергон, но ты теперь тоже внутри.

– Что-то здесь не так, – Исель сощурилась. – Не сходится. А что сказал святой Умегат, когда вы спросили его, что вам делать? Насчет ежедневных дел?

– Он сказал, что я должен вести себя как обычно – заниматься ежедневными делами.