Проклятие Шалиона

С другой стороны – ну и что? У Палли – именье, деньги, молодость, привлекательность, статус. Палли и Бетрис – совсем неплохая пара и, в общем-то, друг друга заслуживают. И тем не менее, думая о приятном времяпрепровождении в беседах с приятелем, Кэверил подсознательно исключал милых дам из этого занятия.

Но, к разочарованию Кэсерила, Палли этим вечером так и не появился в Зангре, как не появился и ди Яррин. Кэсерил предположил, что в деле ознакомления совета ордена со свидетельствами, доказывающими злоупотребления казначея, возникли непредвиденные трудности и дело затянулось на послеобеденное время. Тогда логично было предположить, что Палли продлит свое пребывание в столице и у них все равно будет достаточно времени, чтобы поговорить.

С Палли он увиделся утром следующего дня, когда тот появился на пороге его рабочей комнаты, бывшей неким преддверьем в анфиладу помещений, занимаемых принцессой и ее свитой. Кэсерил оторвался от стола и с удивлением посмотрел на приятеля. Тот сменил свой придворный наряд на дорожный костюм – высокие сапоги, толстая туника и короткий кавалерийский плащ.

– Палли! Садись же! – сказал Кэсерил.

– Я к тебе на секунду, старина! Не мог уехать, не обняв старого приятеля. Ди Яррину, мне и всему нашему отряду приказали до полудня покинуть Кардегосс. В противном случае нас лишат права и чести служить в ордене Дочери.

Он натянуто улыбался, словно пытался перебороть боль.

– Что? – спросил ошеломленный Кэсерил. – Но что случилось?

Он положил на стол перо и отодвинул бухгалтерские книги, в которых вел записи касательно исключительно непростого хозяйства принцессы.

Палли провел ладонью по своим черным волосам и мотнул головой. Ощущение было такое, словно он сам не верил в происходящее.

– Не уверен, что смогу рассказать и не взорваться! – начал он. – Не знаю, как я удержался и не выпустил кишки этому вонючему сукиному сыну! Кэс! Они уничтожили все материалы по делу. Конфисковали улики, прогнали свидетелей. И выпустили из подвала этого ворюгу, этого склизкого червяка казначея!

– И кто это сделал?

– Наш генерал! Воплощение святости, Дондо ди Джиронал, и его прихлебатели из совета, его цепные псы – пусть я ослепну, если поклянусь, что когда-либо видел таких-сяких подонков. Это позор чистым цветам нашего ордена!

В гневе Палли сжимал кулаки.

– Мы все знали, что орден Дочери переживает не лучшие времена, – продолжал он. – Нам давно нужно было просить короля отправить на покой старого генерала, тем более что тот болел. И все мы полагали, что новый, энергичный, молодой лорд позволит нам начать все с чистого листа. Но этот оказался еще хуже! Он намеренно творит зло и беззаконие! Кэс! Они оправдали казначея и выгнали ди Яррина! Они даже не посмотрели на письма, на отчетность, а бумаг у нас было два сундука! Клянусь, они приняли решение еще до заседания совета!

Кэсерил не видел Палли в такой ярости с того дня, как новость о продаже Готоргета рокнарийцам стала известна изголодавшимся и израненным защитникам крепости. Он откинулся на спинку кресла и принялся задумчиво теребить бороду.

– Я подозреваю… нет, я уверен в том, что Дондо ди Джироналу заплатили. Он ведь теперь начальник нашего казначея, и, похоже, орден он будет использовать как собственную дойную корову, а наши два сундука доказательств пойдут на растопку каминов Храма Дочери. Вчера один из священников на лестнице нашептал мне на ухо, что Дондо отправил шесть отрядов нашего ордена в помощь наследнику Ибры – как простых платных наемников. Но это не входит в наш мандат! Это не имеет ни малейшего отношения к святым делам ордена Дочери! Это хуже, чем кража денег. Он крадет чужую кровь!

Шорох и чье-то дыхание заставили Палли остановиться. Они с Кэсерилом посмотрели в сторону двери, ведущей во внутренние покои. Опершись о косяк двери, в проеме стояла леди Бетрис, а из-за ее плеча выглядывала принцесса Изелль. Глаза девушек были широко раскрыты от изумления.

Палли открыл, после чего закрыл рот, сглотнул, вскочил с кресла и, поклонившись, сказал:

– Принцесса! Леди Бетрис! К сожалению, я вынужден покинуть вас. Сегодня я возвращаюсь в Паллиар.

– Нам очень жаль расставаться с вами, марч! – слабым голосом проговорила Изелль.

Палли повернулся к Кэсерилу.

– Кэс, – сказал он извиняющимся тоном, – мне жаль, что я не поверил твоим словам по поводу ди Джироналов. Это было не безумие. Отнюдь! Ты оказался прав по всем пунктам.

Кэсерил с горечью усмехнулся:

– Я думал, мне удалось тебя убедить.

– Старина ди Яррин такой же проницательный, как и ты. Он с самого начала подозревал, что мы останемся с носом. Я еще спросил его, зачем мы въезжаем в Кардегосс с таким большим отрядом, и он сказал: Мальчик мой, такой отряд нам нужен не для того, чтобы въехать, а для того, чтобы выехать. Я тогда не понял его шутки. Теперь мне стало все ясно.

Палли грустно улыбнулся.

– Так вы не вернетесь в Кардегосс? – спросила леди Бетрис обеспокоенно, приложив ладонь к губам.