Проклятие Персефоны

Жизнерадостный капитан, который явно был настроен решительно, обреченно опустил плечи и тяжело вздохнул. Меркель лишь презрительно фыркнул. Он только недавно вступил в наши ряды пиратов по наводке брата, но уже показал себя отличным капитаном, пополнив казну десятками сундуков с сокровищами. Его главным промыслом были шелка и специи, которых так не хватало на континентах.

– Весь остров гудит об этой новости. Но ради всех святых, я должен увидеть твою сестру раньше, чем отдам Богу душу! – Подняв руки в знак капитуляции, Гартье попытался сфокусировать на мне взгляд. – Многие капитаны, которые прибыли сюда со своими потенциальными невестами, готовы хоть сейчас расторгнуть с ними помолвку, если твоя сестра окажется так же хороша, как о ней говорят.

– Невесты? Какие невесты?

Капитаны переглянулись, боясь, что ляпнули лишнего, но Гартье продолжил уверенным голосом:

– Да трое наших нашли себе невест, подробностей не знаю, но вроде как поговаривают, они спасли девушек от плена. Старик лет семидесяти выставил их как товар на пристани и продавал за бесценок. Единственное, что капитаны запомнили, так это то, что одна его нога деревянная, а вторая перевязана бинтами. Ни цвет глаз, ни телосложение, ни тембр голоса никто описать не может, представляешь?

Воспоминания невольно проникли в голову: старик на корабле, который просил выпить из фляжки и молился Богине, чтобы она его услышала.

Догадка поразила меня.

Что ты задумала, чертова сирена?

Стараясь не показать волнения, я лишь отмахнулся и непринужденно произнес:

– Уверен, наши капитаны выбирали невест не только по размеру груди. А пока, – я силой развернул незваных гостей и подтолкнул их в сторону выхода, – нам всем надо подготовиться к вечеру. Нельзя пропустить такое грандиозное шоу.

Гартье, ловко выкрутившийся из моей хватки, на пятках повернулся и встретился со мной взглядом. Казалось, он моментально протрезвел, когда задал вопрос:

– Ты уже встречался с Роджером? Никто его пока не видел на острове.

– Нет, но уверен, что он скоро прибудет.

– Уильям, долго ты еще будешь избегать встречи с ним? – как бы непринужденно спросил Гартье, но в его глазах читался испуг.

– Совсем скоро мы с ним встретимся, мой друг, не переживай.

Схватив капитана за плечо резче, чем следовало, снова развернул весельчака в сторону выхода из палатки, где его уже ожидал Меркель, и, натянув милую улыбку, помахал пальчиками на прощание. Громкий мужской смех, напоминавший гогот чаек, разнесся по лагерю.

* * *

Хорошенько отдохнув и одевшись по случаю, я покинул лачугу уже затемно. Предусмотрительно спрятав браслет в широких рукавах туники, уверенным шагом направился в сторону дворца, из которого слышались мужские и женские возгласы, заглушенные восточной музыкой.

Дворец представлял собой в такое время таинственное зрелище: обставленные по всему периметру факелы отбрасывали длинные витиеватые тени, пламя колыхалось от малейшего движения ветра, будто в такт музыке. Деревья, тянувшиеся лиственными верхушками к колоннам, оплетали их ветками, будто старались скрыть дворец от посторонних глаз. Статуя Персефоны возвышалась чуть поодаль, около бассейна с чем-то вязким, и имела идеальные черты, наполненные пренебрежением и холодностью. Лучи кровавой луны, пробиваясь сквозь листву, раскрашивали дворец и площадь вокруг него в алый цвет.

Обычно на этом острове редко встречались женщины, но сегодня был особенный вечер, поэтому знойных красавец набралось немало. Наложницы ворковали с капитанами и извивались вокруг них, точно змеи, привлекая плавными движениями упругих тел. Другие с радостными криками скрывались в чаще, из которой спустя несколько минут уже слышались приглушенные стоны.

Бал на Восточном Побережье по большей части был некой спасательной шлюпкой для капитанов и их команд, которые месяцами бороздили морские просторы и долгое время обходились без женского внимания и тела. В эту ночь имена и звания исчезали, оставались лишь голод и жажда, которые пытались утолить сполна.

Выискивая взглядом Эмилию, я поймал себя на мысли, что все наложницы удивительно на нее похожи, только цвет глаз другой: у возлюбленной они были зелеными, словно молодая весенняя трава, а у этих девушек – синими и голубыми.

Единственный зал вмещал не более пятидесяти человек. Подвыпившие мужчины и почти полностью обнаженные девушки вели непринужденные беседы и наслаждались обществом друг друга. Столы, заставленные в основном выпивкой, были залиты вином и ромом, отчего в воздухе витал запах спиртного и соленого моря. Музыка с каждой минутой становилась все громче, мелодия – навязчивее. Оглянувшись, я не заметил музыкантов или инструментов, которые могли издавать такие странные звуки, и невольно поежился.