Происхождение всех вещей

Пыталась ли Альма придумать план, честно заботясь о его интересах? Позднее она внушала себе, что это было так. Она решила не подавать на развод — не было причин подвергать их обоих такому скандалу. В ее глазах это было милосердием. Денег она даст ему достаточно, несмотря на то что он об этом никогда не просил, — просто так будет правильно. В Массачусетс она его отправлять не собиралась, и не только потому, что ненавидела его мать (да, после одного только того письма она возненавидела его мать!), но и потому, что ей была невыносима мысль о том, что он будет вечно спать на диване у своего друга Таппера. Посылать его в Мексику тоже было нельзя, в этом не было сомнений. Однажды он там уже почти умер от лихорадки.

Но позволить ему остаться в Филадельфии она тоже не могла — слишком много страданий приносило ей его присутствие. Она не могла рисковать встретить его в последующие годы. Он так унизил ее! Но его лицо по-прежнему нравилось ей, хоть в последнее время он выглядел бледным и измученным. Один взгляд, брошенный на это лицо, пробуждал в ней такую бездонную и первобытную жажду, что она едва выдерживала. Он должен был уехать куда-то, где не было бы опасности его увидеть.

Она написала письмо Дику Янси, человеку с железными кулаками, управляющему отцовскими делами, который в то время был в Вашингтоне, округ Колумбия, и договаривался о сотрудничестве с новым ботаническим садом. Альма знала, что вскоре Янси собирается отправиться к островам южной части Тихого океана, сев на китобойное судно. Он направлялся на Таити, чтобы разведать, как обстоят дела на злополучных плантациях ванили, принадлежащих Уиттакерам, и проследить за внедрением техники искусственного опыления, предложенной Амброузом Пайком Генри Уиттакеру в первую ночь его приезда в «Белые акры». Янси хотел отправиться на Таити как можно скорее, не позже чем через две недели. Лучше было отплыть до поздних ноябрьских штормов и до того, как замерзла гавань.

Альма обо всем этом знала. Так почему бы Амброузу не поехать на Таити с Диком Янси? Ей это казалось проявлением уважения к нему и даже идеальным выходом из сложившейся ситуации. Амброуз мог бы взять на себя управление плантацией ванили. Он превосходно с этим справится, разве нет? Ваниль — тоже орхидея, не так ли? Генри Уиттакеру ее план понравится, ведь он сам поначалу хотел отправить Амброуза на Таити, прежде чем Альма его не отговорила, нанеся себе тем самым непоправимый вред.

Можно ли назвать это ссылкой? Альма пыталась не думать об этом так. Таити называли раем на Земле, успокаивала себя она. Едва ли это место можно сравнить с колонией изгнанников. Амброуз был очень тонкой натурой, но Дик Янси проследит, чтобы ему не причинили вреда. И работа его ждет интересная. На Таити был прекрасный климат. По правде говоря, Альма всегда сама мечтала отправиться туда — с тех самых пор, как еще ребенком услышала рассказы отца об этом месте. Да кто не позавидует возможности увидеть легендарные берега Полинезии? Любой ботаник, любой человек, занимающийся коммерцией, с радостью отправился бы в такую экспедицию, особенно если учесть, что она была полностью оплачена.

Альма заставила замолкнуть голоса, утверждавшие, что да, конечно же это ссылка. Проигнорировала то, что хорошо знала: Амброуз Пайк не был ни ботаником, ни коммерсантом; он был созданием, обладавшим уникальной восприимчивостью и талантами, рассудок его был неустойчив, и, возможно, он был совсем не приспособлен для долгого путешествия на китобойном судне или жизни на сельской плантации в далеких южных морях. Амброуз был больше ребенком, чем мужчиной, и много раз твердил Альме о том, что в жизни ему нужны лишь постоянное пристанище и заботливый спутник.

Что ж, все мы многого хотим от жизни и не всегда это получаем.

Да и куда еще ему деться? Таити для него лучший выход.

Приняв это решение, Альма на две недели поселила мужа в отеле «Соединенные Штаты» прямо напротив высокого здания банка, где в глубоких потайных сейфах хранились деньги ее отца, а сама стала ждать возвращения Дика Янси из Вашингтона.

* * *

В последний раз она видела лицо мужа в лобби того самого отеля, когда представила его Дику Янси, высоченному, угрюмому Дику Янси, человеку со страшными глазами и словно высеченной из камня челюстью, Дику Янси, который не задавал вопросов и делал так, как ему было велено. Что ж, Амброуз тоже сделал все так, как ему было велено. Бледный и ссутулившийся, он тоже не задавал вопросов. Уж тем более он не спрашивал, как долго его продержат в Полинезии. А даже если бы спросил… Альма не знала ответа на этот вопрос. Она продолжала твердить себе, что не изгоняет его. Но даже ей было неизвестно, сколько продлится это путешествие.

— Теперь о тебе будет заботиться мистер Янси, — сообщила она Амброузу. — Он по возможности проследит, чтобы тебе обеспечили все удобства.