Вопреки этому ограничению, мы решили, что самое время отправиться в новое приключение в поисках тайн человеческого развития и вновь проверить предположение, которое прежде никто не проверял. Об этом предположении говорилось в предисловии – именно оно в свое время взволновало Джея Белски. Особенно любопытным нам казалось вот что: это предположение позволяло совершенно иначе взглянуть на то, как пережитые в детстве потрясения влияют на развитие человека вопреки устоявшимся воззрениям, распространенным среди ученых. Дело в том, что новое предположение основывалось на ключевом правиле эволюционной биологии (которая находится в самом сердце наук о жизни), что
Репродуктивный успех – ключевое понятие буквально для любого биолога, не изучающего людей, однако большинство исследователей в области человеческого развития словно забывают об этом понятии. Особенно это заметно, возможно, в среде тех, кто изучает, как опыт взросления в кругу семьи сказывается на дальнейшей жизни человека. Для большинства психологов, социологов, экономистов, педагогов, политиков и родителей жизнь будто только и состоит, что из здоровья, благополучия и счастья. Поэтому многие рассматривают развитие согласно принципу дихотомии «здоровое – нездоровое» или «благополучное – неблагополучное». Итак, если о ребенке заботятся грамотно, то он наверняка вырастет уверенным, любознательным, дружелюбным и усердным, а значит, превратится в трудолюбивого взрослого человека, который, как говорил Фрейд, умеет «любить и работать». Так выглядит жизнь человека, который развивался здоровым путем. А если человек не уверен в себе, не ищет новых знаний, а также с трудом справляется со своими чувствами и поведением, то его развитие наверняка проходило неблагополучно. Такой человек не только будет хуже учиться и работать, но и не сможет выстраивать и поддерживать близкие отношения. В самом сердце принятого социологами взгляда на жизнь находится допущение, что здоровое развитие для человека «естественно» (якобы так и должно быть), а нездоровое подразумевает нарушения, очевидные трудности или даже совершенный беспорядок, то есть неестественный ход вещей.
Это устоявшееся представление о том, как на развитие влияет воспитание, в корне отличается от эволюционно-биологического воззрения, которое заключается в том, что «правильного» пути развития не существует. Кто передал свои гены потомку, тот и победил, а это, что исключительно важно, зависит от того, в каких условиях и обстоятельствах существует тот или иной живой организм. А эти условия и обстоятельства, в свою очередь, могут сказываться на его развитии. Например, если представитель некоего вида улиток еще на стадии личинки чувствует, что в воде – хищник, у него вырастает более плотная и крепкая раковина, чем у тех, кто присутствия хищника не ощущал. В этом явно есть смысл: вырастить раковину покрепче для улитки настолько же «биологично», насколько и вырастить обычную, если нет очевидной угрозы. Оба «подхода» можно считать здоровыми, поскольку каждый уместен в определенных условиях и направлен на то, чтобы повысить репродуктивную пригодность организма, то есть вероятность того, что он передаст свои гены потомству.
Поэтому с эволюционной точки зрения для ребенка, подростка и даже для взрослого лучший путь не обязательно здоровый с точки зрения психологов, преподавателей и даже политиков. Дело в том, что путь, по которому развивается ребенок в одних условиях (например, если семья должным образом заботится о нем, а в доме царит взаимопонимание), может с точки зрения эволюции ни капли не подходить ребенку в других условиях (например, если у него в семье часто происходят ссоры, а детям не уделяется достаточно внимания). Такое эволюционно-биологическое воззрение подразумевает, что дарвинистский естественный отбор заставляет живые организмы так подстраиваться под обстоятельства, в которых они развиваются, чтобы вероятнее выжить, достичь половой зрелости и воспроизвести потомство – совсем как улитки из примера выше.