Осознавая недостатки и проспективного подхода к исследованиям, мы решили копнуть глубже и изучить, насколько между собой согласуются данные о каждом из видов неблагоприятного детского опыта, а не о неблагоприятном детском опыте вообще. Что, если разница потому и возникла, что один неблагоприятный опыт запоминается проще другого? Оказалось, что так и есть. Например, воспоминания о смерти одного из родителей согласовались в ста процентах случаев, а об эмоциональном насилии – крайне редко. Это говорит о том, что и без того скромные совпадения в данных, которые мы обнаружили изначально, были завышены из-за такого обстоятельства, как гибель родителей. На самом деле, когда мы исключили это положение из оценки неблагоприятного детского опыта, уровень согласованности между ретроспективными и проспективными данными упал на 40 %! А ведь он и без того был невысоким. Другими словами, стоило нам присмотреться к данным о неблагоприятном детском опыте, как стало очевидно, что ретроспективная и проспективная оценка детского опыта согласуются еще меньше, чем выходило прежде. Таким образом, мы получили убедительные свидетельства в пользу того, что оценку опыта детства на основе воспоминаний взрослых участников медицинских исследований, посвященных связи между неблагоприятными обстоятельствами взросления и состоянием здоровья в зрелости, не стоит принимать за чистую монету.
Хотя, безусловно, важно записать и тем самым закрепить истину о том, насколько недостоверны воспоминания людей о невзгодах, с которыми они столкнулись в детстве, важнее для науки то, насколько точно по неблагоприятному опыту детства (в первую очередь по данным, собранным с течением жизни человека) можно предсказывать дальнейшую жизнь людей. Если и по ретроспективной, и по проспективной оценке неблагоприятного детского опыта можно одинаково точно предсказать уровень благополучия в зрелости, то не так уж и страшно, что проспективная и ретроспективная оценки настолько не согласуются друг с другом.
Чтобы сравнить, насколько точно можно предсказать уровень благополучия тридцативосьмилетнего человека по ретроспективной и проспективной оценкам его детства, мы вывели четыре
Теперь обратимся к двум объективным показателям здоровья. Первый сочетал в себе несколько параметров (в том числе состояние кардиореспираторной системы, работу легких, пародонтоз, системное воспаление и метаболические нарушения, то есть учитывался обхват талии, уровень липопротеинов высокой плотности, уровень жиров, артериальное давление и уровень гликилированного гемоглобина), которые мы оценивали, когда участникам было тридцать восемь лет. Второй объективный показатель был связан с когнитивным здоровьем; его мы оценивали на основе заданий на запоминание, входивших в стандартизированный тест на интеллект, который мы проводили среди тридцативосьмилетних участников.