Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

Secundum naturam, следствием этого первого удара стала геометри­чески прогрессирующая эскалация раздражений, как качественная, так и количественная. Exempli causa, помимо тех возможностей, кото­рые рубило предоставляло при разделке туш и копании, острая грань камня, несомненно, была со временем опробована и на человеческой плоти. Рассечение кожи и мышц, выхлест крови, вопли, ужас и насту­пившая беспомощность жертвы становятся еще одной суммой сверх­сильных раздражений. Помимо зрительных, тактильных, обонятель­ных впечатлений подобное действие вывело homo на целый аккорд уже более изощренных раздражений мозга; реализация агрессий тут «спаялась» с пониманием возможности легкого торжества над рав­ным по силе и возможностям животным. Примерно такая же история, вероятно, произошла и с огнем, когда первый раз была подобрана горящая ветка и методом ее приближения-удаления к ладони другой руки, ногам или лицу — получены множественные раздражители. За­тем, через удар горящей веткой по лицу соседа, возможно, последо­вало открытие и иных свойств огня56. Через некоторое время человек научится жестко сортировать возбудители (или их символы), форми­ровать из них сложные по конструкции паттерны57 и назовет их ро­манами, поэмами, спектаклями и исследованиями. Эти возбудите­ли (или их символы) должны быть тщательно дозированы и собраны в специальном порядке, тогда мозг, последовательно воспринимая поступающие раздражения, отзывается нужными агрессиями и ассо­циациями.

E supra dicto ordiri следует отметить, что классическая нейрофи­зиология невольно, но неумолимо создает ту объективную картину истории развития головного мозга, которая (почти) напрочь исклю­чает возможность «заподозрить» нейроциты в «интеллектуальной разборчивости».

Вероятно, происхождение раздражения безразлично нейронам. Им нужна лишь постоянная активация, а использовать в каче­стве провокатора этой активации они способны любые факторы и процессы.

Наше мышление — всего лишь один из таких «процессов».

Мы, конечно, можем присваивать ему любые патетические име­на, но по своей сути оно так и остается лишь еще одной «radula pro neuronis».

Вероятно, постоянность, мерность, а порой и некоторая острота причиняемого им раздражения, в отличие от диффузных и нечетко связанных меж собой впечатлений и ассоциаций у дру­гих животных делает его вполне конкурентоспособным среди многих раздражителей, хотя оно и проигрывает в возбуждающей силе большинству агрессий и висцероцептивных ощущений.

Перейти на страницу:

Похожие книги