Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

Несомненно, большая тонкость и гибкость языка позволила бы существенно расширить высотный диапазон и увеличить скорость речи... но при этом бы затруднилось подведение пищевого суб­страта под жевательные поверхности моляров и премоляров, и его «проворачивание» в полости рта. Как видим, и тут эволюционный выбор сделан в пользу удобства жевания, язык остался крайне мас­сивным органом, ориентированным на вращение и перемещение пищевых масс, пусть и в ущерб скорости и тембристости голосовых сигналов.

Разумеется, существуют такие анатомические нюансы, как под- нятость или опущенность гортани, т.н. голосовая щель, величина нёбной занавески et cetera. Следует отметить, что и эти факторы не являются уникальными качествами homo и не в состоянии сами по себе, без участия ротоглотки и носоглотки генерировать речь. От­нюдь. Как раз то небольшое разнообразие звуков (которое и ста­новится основой речи) является «заслугой» все же ротоглоточной и носоглоточной части, а не низкой гортани или небольших особен­ностей черпаловидной вырезки.

Все вышесказанное отнюдь не обозначает, что голосовая комму­никация не была «заложена» в млекопитающих эволюционно.

Несомненно и непременно была, но, вероятно, все же не как самая важная функция. А человеческая речь, формируясь, лишь унаследовала последствия жевательно-глотательно-дыхательных приоритетов глотки, чем и объясняется ее фонетическая ску­дость.

Ceterum, этот небогатый набор звуков вполне обеспечил межви­довую коммуникацию и создание языка34.

Для того чтобы со всей отчетливостью понять, что такое «язык», необходимо представить себе его абсолютное отсутствие.

Ergo, что же это такое и как «это» может быть сформулировано?

Это составляющие реальность мира (примерно) 500000 объек­тов, субъектов, явлений и признаков, которые не имеют вообще ни­какого имени, никакого обозначения и, соответственно, никакой классификации.

Аналогии, контраналогии и ассоциации невозможны; они рав­ноценны попыткам оперировать картотекой, в которой есть 500000 «чистых белых карточек», лишенных всяких отличий друг от друга и вообще всяких примет.

Связи меж объектами, субъектами, явлениями и признаками не­определяемы, так как и сами связи не имеют никакого имени и обо­значения.

Любые адресации к прошлому (прежде всего ассоциативные) — крайне затруднены; все безымянно, все лишено примет и свойств. Любые попытки фиксации реальности равносильны рисованию бе­лым по белому. Практически ничто не может быть «вызвано из па­мяти», после того как исчезло из поля зрения.

Перейти на страницу:

Похожие книги