Прогулка заграницей

Однако, не слдуетъ отнимать у читателя времени этими мелочами. Первоначально, я даже и не хотлъ входить въ детали, но такова ужь общая слабость всхъ собирателей старинной посуды и вообще коллекціонистовъ всхъ другихъ родовъ оружія, что, разъ начавъ говорить или писать о своемъ любимомъ предмет, они уже не въ силахъ остановиться ране полнаго истощенія. Чувство мры имъ не боле знакомо, чмъ и всякому любовнику въ разговор съ своей возлюбленной. Какое-нибудь «клеймо» на глиняномъ черепк способно привести меня въ состояніе болтливаго экстаза. Я готовъ оставить безъ помощи своего тонущаго родственника, лишь бы только не пропустить спора, возникшаго по поводу сомннія въ истинности пробки отъ флакона съ духами умершаго Буонъ Ретиро.

Многіе находятъ, что для мужчины собираніе какихъ бы то ни было рдкостей занятіе настолько же подходящее, какъ и шитье платьевъ для куколъ или украшеніе бабочками японскихъ горшковъ при помощи декалькомани; насмшники эти закидываютъ грязью англичанина Бинга, написавшаго книгу «Собиратель рдкостей», и потшаются надъ его страстью собирать то, что они называютъ «его жалкія бездлушки», а также надъ его «изліяніями» и его «совершенно дтскимъ восторгомъ» по поводу того, что они называютъ «собраніе презрнныхъ пошлостей»; немало ему досталось и за то, что въ начал своей книги онъ помстилъ собственный портретъ, на которомъ онъ изображенъ сидящимъ «съ тупымъ, самодовольнымъ выраженіемъ среди его смшной коллекціи никому ненужной дряни».

Не трудно бранить насъ, не трудно презирать насъ; ну и пусть себ тшится весь этотъ народъ; если они не умютъ чувствовать такъ же, какъ чувствуетъ Бингъ, то имъ же хуже, не намъ. Что касается лично до меня, то я не стыжусь того, что собираю рдкія вещи; мало того, я горжусь названіемъ коллекціонера. Пускай лучше я потеряю голову оттого, что увижу на дн какого-нибудь кувшина несомннное «клеймо», нежели оттого, что опорожню этотъ кувшинъ. Однако, пора вернуться къ своему разсказу. Итакъ, одну часть моей коллекціи я запаковалъ и помстилъ на храненіе въ складъ, а другую, испросивъ разршеніе, отдалъ въ распоряженіе Маннгеймскаго музея, которому, между прочимъ, я подарилъ и свою старую синюю китайскую кошку.

Однако же, при укладк я понесъ довольно чувствительную потерю, раздавивъ яйцо, которое я сохранилъ отъ своего завтрака въ этотъ день. Я ужасно сожаллъ о немъ, такъ какъ лучшіе знатоки въ Гейдельберг, которымъ я его показывалъ, вс въ одинъ голосъ говорили мн, что это величайшая древность. Дня два мы провели въ прощальныхъ визитахъ, а затмъ похали въ Баденъ-Баденъ. Перездъ доставилъ намъ немалое удовольствіе, такъ какъ дорога шла по восхитительной долин Рейна. Насъ даже опечалила непродолжительность нашего путешествія, которое, насколько мн помнится, заняло всего два часа времени, почему я и полагаю, что разстояніе до Баденъ-Бадена очень не велико, не боле какъ миль пятьдесятъ. Въ Оос мы оставили поздъ и остатокъ пути сдлали пшкомъ,

Однимъ изъ первыхъ, кого мы встртили на улицахъ Баденъ-Бадена, былъ его преподобіе мистеръ N, старинный мой пріятель еще до Америк; встрча эта сильно меня обрадовала, такъ какъ общество этого человка, чрезвычайно воспитаннаго и мягкаго, дйствуетъ на меня какъ-то освжительно. Правда, мы знали, что онъ тоже находится въ Европ, но никакъ не ожидали, что встртимъ его такъ неожиданно. Посл взаимнаго изъявленія восторговъ, мистеръ N сказалъ:

— Ну, мн есть о чемъ съ вами побесдовать; во мн, если можно такъ выразиться, сидятъ цлыхъ дв сорокаведерныя бочки: одна до краевъ полна всевозможными темами для разговора; другая — наоборотъ, совершенно пуста и, надюсь, вы не замедлите ее наполнить; мы съ вами засядемъ до самой полуночи, чтобы всласть наговориться; я вдь узжаю отсюда завтра утромъ. На этомъ мы съ нимъ и поршили.

Нсколько разъ во время этого разговора я замчалъ, что рядомъ съ нами идетъ какой-то человкъ. Два или три взгляда, брошенные на него украдкою, убдили меня, что это былъ стройный, высокій юноша съ добродушнымъ, но независимымъ выраженіемъ лица, едва тронутаго первымъ пушкомъ молодости, одтый съ головы до ногъ въ легкое, блоснжное полотняное платье. Мн показалось также, что голову онъ держитъ такъ, какъ бы прислушивается къ нашему разговору. Какъ разъ въ эту минуту преподобный мистеръ N сказалъ:

— Тротуаръ очень узокъ для троихъ, такъ я пойду позади, но вы говорите, говорите, нечего терять времени, можете быть спокойны, и я не останусь въ долгу. — Только что онъ пропустилъ насъ впередъ, какъ съ нимъ поровнялся этотъ блоснжный парень и, дружески ударивъ его своей широкой ладонью по плечу, заговорилъ съ нимъ добродушнымъ, веселымъ голосомъ.

— А_м_е_р_и_к_а_н_ц_ы, держу пять противъ одного и деньги впередъ, неправда ли?

Преподобный поморщился, но тмъ не мене кротко отвчалъ:

— Да, мы американцы.

— Богъ да благословитъ васъ; можете смло идти на пари съ кмъ угодно, что и я американецъ! Вашу руку!