Прогулка заграницей

Бродя по улиц, мы вдругъ увидли какой-то сигнальный красный огонь, мерцавшій въ темнот вверху, на склон горы. Казалось, что онъ блеститъ гд-то совсмъ близко, что стоитъ подняться на какую-нибудь сотню ярдовъ, чтобы достать до него. И только особому нашему благоразумію мы обязаны тмъ, что ршили лучше остановить одного изъ прохожихъ и попросить у него огня для трубки, чмъ лзть наверхъ къ замченному красному фонарю, какъ это мы сначала намревались сдлать. Прохожій сказалъ, что этотъ красный фонарь находится въ Grands Milets, т. е. въ 6.500 футахъ надъ уровнемъ долины. По собственному опыту, пріобртенному на Риффельберг, мы поняли, что намъ пришлось бы туда лзть чуть не цлую недлю. Скоре я готовъ отказаться отъ куренья, чмъ доставать съ такими хлопотами огонь.

Даже при дневномъ свт обманчивая близость горы служитъ причиною любопытныхъ иллюзій. Такъ, напримръ, если смотрть невооруженнымъ глазомъ на хижину, стоящую тамъ около ледника, то немного дале и выше этого пункта можно разсмотрть и то мсто, гд зажигается по ночамъ красный огонь; оба пункта кажутся такъ близко другъ отъ друга, что наблюдатель готовъ спорить, что, находясь въ одномъ изъ нихъ, онъ легко перекинетъ камень въ другой. Въ дйствительности же не совсмъ такъ; разница въ высот обоихъ пунктовъ боле 3000 футовъ. Снизу это кажется просто невроятнымъ, но тмъ не мене это такъ.

Гуляя, мы все время слдили за луной, и даже, возвратясь на веранду гостинницы, я не спускалъ съ нее глазъ. Дло въ томъ, что у меня сложилась теорія, по которой тяготніе рефракціи вліяетъ на атмосферическую компенсацію, вслдствіе чего преломленіе отъ земной поверхности должно проявлять наибольшій эффектъ тамъ, гд проходятъ большія горныя цпи; если одическая и идиллическая силы при этомъ будутъ дйствовать одновременно, то легко можетъ случиться, что он воспрепятствуютъ лун подняться выше 12.000 футовъ надъ уровнемъ моря. Нкоторые изъ моихъ ученыхъ коллегъ встртили эту смлую теорію съ крайнимъ презрніемъ, другіе просто молчаніемъ. Изъ числа первыхъ могу указать на профессора H — у, изъ числа вторыхъ профессора Т — ль. Такова профессіональная зависть, ни за что въ свт не отнесется ученый доброжелательно къ теоріи, которую онъ не самъ составилъ. У этого народа совершенно отсутствуетъ товарищеское чувство; со крайней мр, вс они страшно возставали, когда я называлъ ихъ собратьями или коллегами. Чтобы показать, какъ далеко можетъ иногда заходить ихъ неделикатность и злоба, достаточно сказать, что я предлагалъ профессору H — у опубликовать мою великую теорію, какъ собственное его открытіе; я даже просилъ его сдлать это, мало того, я предлагалъ ему, что самъ напечатаю и выдамъ ее за его собственную. А онъ, вмсто того, чтобы поблагодарить меня, сказалъ, что если я только попытаюсь навязать ему мою теорію, то онъ будетъ преслдовать меня судомъ за клевету. Я собирался уже предложить свое дтище мистеру Дарвину, зная его за человка безъ предразсудковъ, но мн пришло въ голову, что онъ, быть можетъ, не будетъ ею заинтересованъ, такъ какъ оно не иметъ ничего общаго съ геральдіей.

Но теперь я радъ, что эта теорія принадлежитъ мн, такъ какъ въ эту самую ночь, о которой я сейчасъ пишу, она была подтверждена самымъ блестящимъ образомъ. Высота Монблана около 16.000 футовъ, луна скрывается за нимъ совершенно, недалеко отъ Монблана находится пикъ, имющій высоту въ 12.216 футъ; когда луна, скользя позади ряда вершинъ, стала приближаться къ этому пику, я принялся слдить за ней съ величайшимъ волненіемъ и интересомъ; ршался вопросъ о репутаціи моей, какъ ученаго: черезъ минуту она провалится или будетъ установлена незыблемо. Невозможно описать того восторга, который подобно волн прокатился по моей груди, когда я увидлъ, что луна спряталась за этотъ пикъ и прошла сзади него на такой высот, что отъ верхняго ея края и до вершины горы оставалось боле, чмъ два фута четыре дюйма! Итакъ, моя честь спасена. Я говорилъ, что выше она подняться не можетъ, и слова мои оправдались. Надъ всми другими пиками она прошла сверху, но этого одного одолть она не могла.

Отъ одного изъ этихъ остроконечныхъ пальцевъ, въ-то время, когда за него зашла луна. поперекъ всего неба легла длинная, косая, рзкая тнь, что-то врод чернаго луча, въ которомъ чувствовалась какая-то скрытая, невидимая сила, подобная той, которая заключена въ восходящей стру воды, выбрасываемой сильнымъ пожарнымъ насосомъ. Чрезвычайно любопытно было наблюдать эту рзкую тнь отъ земного предмета на такомъ неосязаемомъ экран, какъ небесный сводъ.