«Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу!

— Но я не Бисмарк и не Цезарь… Я скромный гауптштурмфюрер, что соответствует капитану.

— Иногда и малый чин может сделать больше фельдмаршала. Как ты думаешь, можно ли сделать Россию союзником?

Вальтер фон Штауфеншутц чуть не подавился от удивления.

— Мне задают этот вопрос уже второй или третий раз за сутки… У нас многие думают, что Россию надо иметь союзником и вместе с ней крушить империализм. Но другие говорят, что Россия не важна, а важны волшебные теплые страны. Почему владеть ими должны чванливые британцы или смешные французики?

— Как ты знаешь, я был в волшебных теплых странах, — задумчиво проговорил Александр Гумбольдт. — По нескольку месяцев мы плыли по теплой, как парное молоко, реке. К концу дня она становится горячей, как утренний кофе, и такого же цвета. Но не советую опускать руку или затеять искупаться — руку отхватит пиранья, а может вцепиться крокодил. Местные не купаются даже на песчаных пляжах. Они строят специальные купальни: зачерпываешь воду половинкой кокосового ореха, осматриваешь ее и моешься.

— Пиранья не поместится в половинке ореха!

— Там может поместиться кандиру — такой сомик, он любит забираться в мочевые каналы. Единственный способ избавиться от него — немедленно отрубить половой член.

Фон Штауфеншутца передернуло.

— Когда мы плыли по реке, ягуары несколько раз прыгали на нас с берегов… Но это пустяки! Ягуары, скаты, крокодилы… их легко поразить из огнестрельного оружия. Труднее питаться день за днем только рисом, местными плодами, водой реки и обезьянами. Еще труднее ходить весь удушливо-жаркий день с закрытой головой и руками — москиты переполняют воздух. Ни собирать гербарий, ни писать при дневном свете все равно невозможно. Поэтому все наши работы приходилось производить при огне, в индейской хижине, куда не проникает солнечный луч. Ты хочешь, чтобы твои дети переселились в такую страну?

Вальтер фон Штауфеншутц замотал головой.

— Ну то-то… А в России было совсем не так… Это суровая, холодная страна, но ее климат и природа подходят для немцев, к ним надо только привыкнуть… Я ехал по России, везде видя поля и леса, в которые мне хотелось войти и гулять в них. Реки с чистой водой, из которых не опасно пить и в которых приятно купаться.

— Только холодно, — заулыбался фон Штауфеншутц.

— К холоду можно привыкнуть, Вальтер. Россия — богатая и не опасная. И живут в ней не голые черные дикари.

— Вы предлагаете немцам переселяться в Россию?

— Если Россия станет нашим верным союзником, много немцев переселится в Россию… России будут нужны трудолюбивые люди, техники и технологии. Но не в одном переселении тут дело. Ты никогда не задумывался, что Германия все равно зависит от России? Что без русского металла нет германской промышленности? Что без русской нефти не поедут германские автомобили? Что без русской пшеницы и мяса подтянутся животы немцев?

— Об этом не надо и задумываться. Я знаю, что мы — народ без пространства. Хорошо русским, у них громадная незаселенная страна. Хорошо французам и британцам — у них колоссальные империи. Там, может быть, и не очень хорошо жить европейцу — но оттуда можно привезти и металл, и нефть, и хлеб.

— Французы и англичане никогда не отдадут свои империи. Они будут сыты, их поезда будут ходить, их заводы будут работать… А немцы живут слишком далеко и от океана, и от Урала и Баку.

— Завоевать Россию? Отто фон Бисмарк считал, что сделать это невозможно.

— Он был прав. Если Германия и Россия воюют — они уничтожают друг друга. Если они не враждуют и не дружат — у русских нет технологий и техники, а у немцев нет хлеба и сырья. Если Россия и Германия вместе, появляется двуединая империя от Тихого океана до Рейна. Если немцы смогут не думать, что положить в рот и что залить в баки своих автомобилей, они смогут прийти и в те волшебные страны, которые так тебя чаруют.

— Меня вовсе они не чаруют!

— Тогда так: которые чаруют многих немцев. Вместе мы непобедимы, но пока официальной доктриной провозглашена расовая теория, нет и не может быть дружбы.

— В России тоже провозглашено много такого, что только мешает дружбе!

— Несомненно. Но если правительство мешает, что надо сделать с правительством?

— Вы просто подрывной элемент! — засмеялся Вальтер фон Штауфеншутц. — Вас нельзя никуда пускать, вы сразу устроите революцию!

— Когда-то меня называли «придворным революционером» при дворе Фридриха-Вильгельма Третьего. Наверное, пустым аристократам я и правда казался революционером. Но вряд ли я гожусь в другие революционеры, не придворные…

До сих пор Вильгельм Гумбольдт тихо сидел в стороне и сосал трубку. Вальтер так и не понял, курит он ее или просто жует и сосет. А тут он вынул трубку изо рта.

— Революционером придется стать тебе, Вальтер, — очень серьезно сказал он. — Наступило время революций, а мы с братом — люди другой эпохи, мы для этого совершенно не годимся.

— Вы хотите, чтобы я сверг правительство России?

— Да. И Германии тоже.