Прогрессор

— Владимир Валентинович, я не собираюсь жить в доме, где куча камней может обрушиться на голову в любой момент, — категорически отказывался я от каменного дома.

— Эти камни будут скреплены цементом, и простоят века. Максим, тебе нужно просто довериться, — убеждал меня Александров, приводя математические расчеты, в которых я мало что понимал. Этот разговор состоялся на следующий день после моего прибытия, а спустя всего день профессор, заполучив в распоряжение моих кузнецов и гончаров, принялся за строительство доменной печи. На мой вопрос, что у нас с избытком железного оружия и орудий труда, Александров лишь хитро улыбнулся.

Тем временем Тиландер со своей бригадой занимался строительством пристани, а остальные расчищали площадку под строительство дворца, рубили лес и копали фундаменты. В чем я соглашался с Александровым, так это в необходимости фундамента.

Построив доменную печь, Александров с несколькими рабочими пропал на пару дней, а вернувшись, целый день колдовал возле печи. На следующий день за мной прибежал один из кузнецов со словами, что профессор хочет показать что-то важное.

Торжествующую улыбку Александрова можно было заметить издали. Проследив за его взглядом, заметил высившеюся у угла печи горку серо-синеватой пыли высотой до колена.

— Максим, голубчик, позволь тебе представить цемент, которым будем скреплять камни.

— Это цемент? — Я недоверчиво потрогал горку: вроде как мелкодисперсный песок с вкраплениями податливых уплотнений размером с горошину.

— Он самый, и, смею заверить, не худшего качества. Сейчас продемонстрирую, — с этими словами профессор в старой глиняной миске смешал часть цемента с водой. Получилась однородная жидкая масса, которую он загустил, добавляя и помешивая песок. Оглядевшись по сторонам, Александров нашел несколько кусков известняка и наскоро сложил из них пирамидку, скрепляя самодельным раствором. Выпрямившись, профессор окинул взглядом свое творение:

— Думаю, через пару часов поймем, насколько удачным получился раствор. Песок, правда, не самый подходящий, но рядом с моим поселением видел выход на поверхность желтоватого песка, думаю он для кладки лучше подойдет, так как в его составе есть глина.

— Если ваш раствор скрепит камни, Владимир Валентинович, я просто сниму шляпу и больше не вступлю с вами в спор, — мои искренние слова шли от самого сердца. — Но как вам удалось получить цемент? Разве это не сложный химический процесс?

— Скорее, физический и термический, ничего сложного, — отмахнулся от комплимента Александров и замолчал, давая себе время насладиться триумфом, затем продолжил: — Нагреваем известняк и глину до полутора тысяч градусов. Получается клинкер, который смешиваем с небольшим количеством гипса или любыми формами сульфата кальция и перемалываем. Вот и получается цемент. Главным показателем качества полученного мной материала является процентное содержание алита — это трекальциевый силикат, получаемый благодаря температурному режиму. Вот и все, — демонстративно развел руками Александров.

— Вы нашли природный гипс?

На мой вопрос Александров покачал головой:

— Я не скажу, что это гипс, скорее, это осадочная порода, где содержатся различные формы сульфата кальция, но в нашем случае это не имеет никакого значения, потому что конечный продукт мы получаем тот, что нам нужен.

— Владимир Валентинович, пока сохнет ваш раствор, прогуляемся к пристани. У Тиландера возникли определенные трудности со строительством. Берег реки осыпается, и есть опасения насчет долговечности пристани. Может как-то укрепить берег, используя раствор?

— Это возможно, но я уверен, что американцу и в голову не пришло использовать сваи, только и могут, что лопать свои гамбургеры, — съехидничал профессор, поднимаясь с земли. Пока шли до пристани, находившейся почти в километре от места строительства дворца, Александров вспоминал обиды на американцев. Его обиду и дух соперничества с американской державой не смогли выветрить даже тридцать пять лет проведенные в этом мире.

Уже на подходе слышалась ругань Тиландера распекавшего рабочих за неповоротливость.

— Хороший парень, но буржуйское так и прет из него, — вполголоса беззлобно проговорил профессор, — советские люди не позволяли себе такого хамства по отношению к рабочему классу.

Мне было что возразить собеседнику насчет деликатных взаимоотношений в нашей стране, но мы уже пришли. Тиландер, увидев нас, поспешил навстречу, смахивая тыльной стороной руки пот, обильно выступивший на лице.

— Макс, Владимир, рад вас видеть. Замучался я с пристанью, почва осыпается, едва двух рабочих не потерял.

— Сваи нужно забивать заранее, — ворчливо отозвался профессор, оглядывая фронт работ.

— Забивал, но дно илистое, сваи уходят глубоко и не держат, — развел руками американец.

— Значит, нужно выкопать траншею и залить бетоном, сделать подушку, — констатировал Александров, закончив осмотр развернутого участка работы.

— Да где бетон то взять, мать его, — совсем по-русски возразил Тиландер, сплевывая под ноги.