Профессор по вызову

Мне показалось, что он немного посомневался. Но потом тоже хмыкнул и кивнул.

— Согласен.

И потянул меня за плечи вверх, заставляя встать со стула.

— Что… что вы делаете? — я с беспокойством заоглядывалась, не понимая, что происходит. И только когда полностью встала, поняла, что он задумал — отодвинув стул, разделяющий нас, полностью прижался к моей спине своим телом!

— Что я делаю? — ехидным тоном произнес он мне в ухо, чуть прикусывая мочку и скользя руками вниз моего живота. — Жду, когда вы начнете читать мне ваш доклад, магистрантка Птичкина…

— Мы так не договаривались… так нечестно… — залепетала я, в одно мгновение растеряв всю свою уверенность женщины-вамп. — Массажируют на спине…

— Кто сказал? — усмехнулся он, сжимая мои бедра ладонями и чуть раздвигая ноги. — Вы, вероятно, в здешних хамамах еще не были. Хотя, я и на спине могу…

Словно в насмешку, он слегка поелозил по моей попе собственной эрекцией под натянутыми боксерами, а потом принялся усердно мять ягодицы рукой, изображая массаж. Вторая же рука оставалась спереди, то гладя, то периодически сминая плоть вокруг трусиков.

Ах ты ж гад… ах ты хитрый лис… и ведь не поспоришь — массаж как есть, и в интимные места не лезет. Чёрт, надо было больше условий поставить — где можно трогать, а где нельзя…

Тем временем от мнущих меня сильных ладоней голова уже опасно кружилась, и когда одну из моих ног поставили на стул — якобы для того, чтобы помочь мне держать равновесие — я не нашла в себе силы возмутиться. Хоть так не упаду…

— Я жду, магистрантка Птичкина, — прошелестел мягкий шепот между поцелуями во впадинку между плечом и шеей. — Можете продолжить занимательный рассказ о быте племенных народов. Или о… Грете Тумберг? Уж и не припомню, что вы там несли…

Господи, какая Грета Тумберг? Какие иммигранты? Совершенно ничего не помню…

Мысли мои то расплывались, то нестройными табунами неслись куда-то вслед за поцелуями… В бедрах всё давно скрутилось в тугую, горячую пружину, хотелось одновременно скулить, брыкаться, орать чтобы не трогали, и умолять перестать ходить вокруг да около, и схватить меня уже ТАМ!

Чёрт, неужели придется делать ему минет? Ведь это то, что он потребует, если я проиграю, не так ли? У мужчин ведь нет фантазии — у них все мечты сводятся к одному месту и женскому ротику на нем… вот и у «профессора», скорее всего, то же самое в голове…

При всей обаятельности моего гостя, делать минет мужчине легкого поведения не хотелось. Даже через презерватив. А значит, надо постараться взять себя в руки, сосредоточиться… и подумать… да хоть о скачущем очкарике с членом в руках!

Яркая, словно живая картинка вновь вспыхнула перед моими глазами, и я зажмурилась, цепляясь за нее и одновременно вспоминая, о чем говорила раньше. Про Грету так и не вспомнила, но фенечка на руке прыгающего в моем воображении профессора неожиданно связалась в памяти с индейским амулетом, который я не так давно видела в какой-то передаче. Индейцы… быт… иглу… проблемы сохранения языка современных инуитов Канады! Статья профессора Эллингера, прочитанная около трех месяцев назад об только что законченном многолетнем исследовании! Бинго! Логическая цепочка развивалась стремительно и всё больше абстрагировала меня от происходящего вокруг. Главное не выпускать из головы прыгающего очкарика — он в буквальном смысле мой афродизиак наоборот!

— Дорогие слушатели, я хотела бы поговорить об исследовании, которое началось в восемьдесят втором году на базе лингвистического факультета университета Магил в Монреале. Ведущим исследователем был доктор Эллингер, позже сменился профессором Бартлетом! — на одном дыхании выпалила я, стараясь успеть произнести как можно больше слов за как можно меньший промежуток времени.

А еще сбить с толка моего искусителя — дать ему понять, что его ласки на меня больше не действуют. Деморализовать его — тогда, возможно, он не будет так стараться, так божественно тискать меня, втираясь в моё тело своим, сжимая мои волосы на затылке, целуя и горячо дыша мне в ухо…

— О господи… — выдохнула я, не удержавшись, больно укусила себя за губу и продолжила. — И-исследование з-зааанималось проблемой исчезновением языка среди индейской молодежи, которая не желала… Оу!

Шлёп! Выбивая все мысли из головы, по попе меня звонко хлестанула ладонь. Я задохнулась, забарахталась в новых ощущениях и путаясь в словах…

— Зан-нималось и-следование… индейская молодежь… язык… — ещё один шлепок заставил меня вскрикнуть. — Что вы делаете?

— Это часть массажа, — ухмыляясь, объяснил «профессор». — Так часто делают, чтобы взбодрить кожу… Прилив крови и всё такое… Разве вы не слышали о таком?

Конечно, я знала, что шлепки и похлопывания часто бывают частью массажа, вот только должны ли они так возбуждать?! Честно ли это?

— А можно… — чуть не всхлипывая, я приподнялась на цыпочках, пытаясь ускользнуть от неугомонной ладони, — можно не по попе?!

— Мы не обговаривали, где, Птичкина.