Профессор по вызову

Всё так же медленно, мой «профессор» повернулся, и мне вдруг стало грустно, потому что в этот момент я поняла, насколько я обманываюсь. Никакой он не профессор — пусть ради своих клиенток и разучивает «статьи профессор Лифшицов». И носит очки, хотя вполне может позволить себе коррекцию зрения.

Не бывает таких профессоров. И даже доцентов не бывает — не доучиваются такие красавчики до доцентов. Уходят куда-нибудь в актеры или модели. Или… в проституты.

Увы. Мужчина моей мечты — обычный проститут, играющий свою роль и готовый забыть меня, как только выйдет из этого номера. И моим он никогда не будет — разве что в эту самую ночь.

Молчание между нами затянулось, и в притихшей комнате стало отчетливо слышно, как капает вода из неполностью заверченного крана ванной комнаты. «Профессор» шагнул ближе. И еще ближе — пока его крепкий живот не оказался на расстоянии моей вытянутой руки.

Это приглашение, поняла я. Только что замершее в созерцании сердце скакнуло вверх-вниз, кровь зашумела, забурлила по венам, ударяя бешеным пульсом в уши…

Словно сама по себе, моя рука поднялась и всей ладонью вжалась в самую середину этого замечательного живота — в самую главную ложбинку между «кубиками». Его кожа была гладкой и почти горячей. Она просто просилась, чтобы ее погладили, ощутили сталь мускулов под мягким, бархатистым покровом…

Сверху до меня донесся странный звук — нечто среднее между кашлем и хриплым, задушенным стоном.

Не смея поднять голову, я прикусила губу. А потом зажмурилась и немного опустила руку — так, чтобы основание ладони касалось кромки бордовых боксеров, которые так притягивали меня на протяжении всего этого вечера.

Звуки сверху прекратились, но открыв и чуть скосив глаза, я увидела, как судорожно сжалась в кулак рука «профессора». Вторая же явно нацелилась схватить меня за плечо.

— Ниже… — глухо проговорил он, издавая первый звук с того момента, как снял с себя рубашку.

Набрав в грудь воздуха, словно собралась нырять, я опустила ладонь еще ниже, упираясь ей в тот самый, выпирающий из полураскрытой ширинки бугор. А потом медленно, с дико колотящимся сердцем, покрыла этот бугор всей ладонью…

Горячий… и боже, какой он там твердый…

Не веря, что решилась на это, еле живая от страха и возбуждения, я делала то, о чем этого момента только мечтать могла — трогала настоящий, живой, мужской член, пусть пока сквозь боксеры. Безнаказанно. Без последствий. Без будущего самоедства и умираний ночами от стыда. Трогала у кого-то, кто отнесется к этому совершенно нормально — как к должному, как к обыденной для него, повседневной работе. И не будет считать меня распоследней шлюхой. И не растрезвонит об этом по всему универу…

Кто бы там ни был на небесах — благословите Алесю Мирошину за такой царский подарок!

Уже еле сдерживаясь, чтобы не застонать, я в очередной раз провела большим пальцем по очертаниям гладкого, загнутого вниз возбужденного органа и поняла — я хочу дотронуться до него без этой сдерживающей тряпки. Я хочу увидеть, как он распрямляется и пружинит, покачиваясь головкой перед моим лицом. Я хочу почувствовать его запах и ощутить его в собственной руке, понять, насколько он тяжелый и большой…

Снова на мгновение зажмурившись, я подняла руку выше, достигая пальцами кромки боксеров, и подцепила их большим пальцем, твердо вознамерившись потянуть ее вниз, оголяя всё больше и больше волос внизу живота моего красавца-мужчины…

— Стоп! — послышался приказ — всё тем же хрипло-задушенным голосом.

До моего подбородка дотронулись и мою голову подняли, заставляя посмотреть наверх. Руку же крепко сжали за запястье.

— Как бы я не хотел сейчас кончить в твоё очаровательное личико… думаю тебе это не понравится.

Я поморгала, прокручивая в голове его слова.

Кончить… мне… в личико? Он что, с ума сошел? Я такое не заказывала! Но неужели он… ахнув испуганно, я отстранилась. Неужели мои действия довели его почти до пика… Боже, какая же я дура… Он, может и проститут, но ведь не робот, не импотент, чтобы стоять тут передо мной и позволять теребить себе самые чувствительные места!

Что я вообще себе позволяю? Куда меня уносит, дуру ненормальную? Рабовладелица хренова…

— Простите, я переборщила… простите меня… — забормотала я, убирая руки и порываясь встать со стула.

Но он и этого мне не позволил. Схватил уже за оба запястья и усадил на место.

— Хочешь меня раздеть? — спросил, придав голосу какую-то особенную бархатистость, словно внутри него кот заурчал.

И начал обходить стул, намереваясь оказаться позади меня.

Жар полыхнул мне в лицо от этого вопроса, и от этого голоса — особенно, когда я почувствовала его ниже, выдувающим воздух мне в волосы. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я кивнула — врать после всего случившегося было и глупо, и бесполезно. Я только что пыталась стянуть его боксеры. Конечно, я хотела его раздеть.