— Так и есть. — Я никогда не испытывала подобного удовольствия, разве можно плохо к этому относиться? Устранив, таким образом, меньшее сомнение, я перешла к более крупному. — Я понимаю, почему Севастьян не хочет рассказывать о себе — у него тёмное прошлое — но меня это не радует. Невеста по переписке — и та знает больше о партнёре, чем я о потенциальном… женихе или как его там. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Джесс, завтра я должна поговорить с Паханом, вся эта ситуация меня просто убивает. Деньги, угроза, этот вышибала — от всего этого я готова волосы на себе рвать.
— Ни разу не слышала, чтобы ты была так расстроена.
Потому что я ни разу и не была!
— Я согласилась на эту жизнь, — так или иначе, — и, наверное, буду расплачиваться, если облажаюсь.
В каком-то роде этот преступный микрокосм был целым государством, с собственными границами и таможней, а я находилась внутри. Я попыталась объяснить:
— Я вошла в новый мир, где действуют свои законы. Как бы я к ним не относилась, мне придётся их соблюдать. Кроме того, меня
— Да-да, расскажи мне о том, как именно ты в этот мир вошла! Какой-то русский закинул тебя на плечо и свистнул из дома! Он лапал тебя на кукурузном поле, задурив голову, но ты всё равно сопротивлялась — после чего запихнул тебя в самолёт мафии. Так что не рассказывай мне, что согласилась соблюдать какие-то там грёбанные законы.
Задурив голову? Точнёхонько.
— Но потом я почувствовала себя на своём месте. — Очарованная Севастьяном и Берёзкой. Убаюканная смехом отца…
— Знаешь что? Забей большой моржовый, — объявила Джесс. — Тебе
Нэт. Пусть обязательства на всю жизнь принимают на себя те, кому недолго осталось. Пятидесятилетние и иже с ними. И если девушку твоего возраста заставляют принимать подобное решение, то, как бы, подразумевается, что твоя жизнь будет короткой. — Она перевела дыхание, затем добавила, — Извини. Забыла, что тебя могут накрыть в любой момент.
Я сглотнула.
— Наверное, мне стоит об этом помнить. И вести себя так, будто мне остался всего месяц жизни. Несмотря ни на что, я бы хотела провести с Севастьяном больше времени.
Что всё равно не означало вечность.
— Да ты послушай себя! Прими успокоительное и немного поразмысли, куколка. Попытайся улизнуть, а я встречу тебя в Европе. Мы будем отстреливаться и разбивать сердца.
— Мне бы этого очень хотелось.
Когда я думала, как отреагирует Севастьян, если я сбегу, в ушах у меня звучали его слова
Только теперь я знала, что он действительно мог это сделать. От этой мысли я вздрогнула.
— Я здесь застряла на какое-то время.
— Скажем, ты согласилась на здоровяка. Скажем, опасность миновала. Ты будешь там счастлива?
В этом-то и вопрос.
— Переехать в другую страну к мужчине, начать учёбу в новом университете — слишком много переменных сразу. Потребуется принять много решений, — подчеркнула я. — И есть ещё кое-что.
Я рассказала ей про Филиппа.
Этим вечером я даже не успела спросить его, о чём хотел поговорить Пахан, как он отрезал:
— Севастьян от тебя не отлипал у парадного входа. Ублюдок всё равно что объявил о том, что теперь ты принадлежишь ему.
Филипп выглядел уязвлённым, словно всё произошедшее его явно задело. Но никаких глубоких чувств я в нём не замечала. Да, он со мной флиртовал, но, по-моему, он флиртовал бы и с любым надушенным камнем.
— Разве это тебя касается? — спросила я, думая, не пьян ли он.
— Но я беспокоюсь о тебе.
Да. Да, я знала. И всё равно ответила:
— Это всё чушь, Филипп. Я не должна перед тобой оправдываться, но Севастьян хочет меня. — Только вот он не объяснял, почему именно я. Он просто сказал, что пойдёт на всё ради обладания мной.
— Тобой манипулирует жулик, бывший зэк. Молодцом, сестрёнка!
Дальше Филипп добавил выражение, которое заставило меня поморщиться и поскорее убраться в свою комнату. Я даже к ужину не вышла.
Верила ли я его словам о Севастьяне? Нет. Но обвинения Филиппа подтвердили то, что мне уже было известно. Я абсолютно
— Ну и мудак, — подытожила Джесс, с ходу охарактеризовав Филиппа. — Я хотела было сказать, что кто-то должен промыть тебе мозги. Но потом вспомнила, как ты себя ведёшь, когда тебя загоняют в угол.
— И как же?
— Выбираешься оттуда, расталкивая всех локтями, — ответила она. — Ты добрая, пока не приходит время стать злой.
— Ты цитируешь