Профессия за тридевять парсеков

Впрочем, чему удивляться? Рим веселый и ловкий, профессионально находит общий язык с кем угодно, а когда улыбается, становится похож на красавчика-брата. Это я знаю другого Рима: вспыльчивого и занудного, высокомерного, с вечной ехидной ухмылочкой и язвительными комментариями. А для Хоки он – олицетворение недоступной Флиберии, к которой так хочется подойти поближе. Только вот сам парень, мягко говоря, от нее не в восторге…

Пока я раздумывала, как бы потактичнее ей об этом сообщить, Хока помялась с ноги на ногу и, вытащив из кармана мятую шоколадку, положила передо мной, как взятку должностному лицу. Я укусила себя за язык, сдерживая улыбку, и неопределенно пожала плечами, что, вообще-то, должно было означать «сами разбирайтесь». Но Хока восприняла этот жест как окончательное «да» и тут же затараторила:

– Спасибо-спасибо-спасибо! Ты не устала? Может, тебе пойти спать? Я сама тут все закончу и полы вымою, и еще корм рассортировать надо…

Ничего, от Рима не убудет пару дней побегать от новоиспеченной поклонницы, а потом Хока сама сообразит, что ловить нечего, и переключится на кого-нибудь еще. На того же Лео, к примеру. Воображение мигом нарисовало кучку наших флиберийцев, в панике прижимающихся к стенам, и Хоку с громадной розовой валентинкой наперевес, и я уткнулась в планшет, стараясь не хихикать.

Вернувшись в каюту, я долго мялась перед панелью управления, выдумывая повод для звонка Филби и даже жалея, что Лас не выкинул что-нибудь новенькое, с чего можно было бы начать разговор. В голову упорно лезла какая-то банальщина. Осознав, что покорять мужчин искрометным юмором и могучим интеллектом мне не светит, и испытав острое чувство собственного отстоинства, я сдалась и набрала номер, решив сымпровизировать.

Экзобиолог долго не отвечал. Я уже хотела сбросить звонок, но экран все-таки замерцал, и непривычно взъерошенный Филби приветливо мне подмигнул.

– Привет, красавица! Что случилось?

– Э-эм…

Я смущенно потерла нос, лихорадочно шевеля извилинами. Разум уцепился за обстановку позади Филби. А неплохо живут экзобиологи – у нас рубка меньше! Интересно, на какой планете строят такие дома? Точно не на Гронатее, способной закинуть в скалы не только тебя, но и всю твою недвижимость, включая дом, сарай и собачью будку. Хотя если эти неудобства связаны с затерянным на планете терральтером, можно и потерпеть… Хм.

– Ты слышал легенду о форисцианах?

– Слышал, – удивился он, – а тебе зачем?

Похоже, он тоже считал эту историю глупой сказочкой и даже не хотел ее обсуждать. Я мгновенно покрылась краской: нашла чем отвлекать занятого человека!

– Нет, ничего. Просто так спросила, извини…

– Погоди! – перебил мои оправдания Филби. – При чем тут форисциане? Думаешь, твой Лас как-то связан с терральтером?

– Нет, что ты, вовсе не…

За спиной Филби приоткрылась дверь, и в нее шагнула какая-то девица. Поняв, что он занят, она втянулась обратно прежде, чем я сумела разглядеть лицо. Филби обернулся, проследив за моим взглядом, но там уже никого не было. Мне стало еще некомфортнее: у него там, может быть, свидание, а я отвлекаю своей болтовней!

– Ой, завтра же на Дайно лететь! Совсем забыла, надо подготовиться… Потом перезвоню, ладно?

Фил непонимающе хлопнул ресницами, но спросить ничего не успел. Я отключилась и села на кушетку, прижимая ладони к пылающим щекам.

Да уж, это не с Римом болтать, который давно как родной. Хотя с ним отчего-то с самого начала было легко… Наверное, потому что контактер.

– Везет тебе нынче с кавалерами, – хрипло засмеялся Синт. – Одного бардаком в зверинце наповал сразила, второго коллеге уступила, а третий вообще женат!

– И не говори, – выдохнула я и вырубилась, едва коснувшись подушки.

***

Дайно – крупный астероид геоидной формы, прибранный к рукам ушлыми конманийцами, чья родная планета находится в той же звездной системе. Страсть к торговле у них столь велика, что еще пару поколений назад поверхность Конмана была погребена под рыночными лотками, магазинами и гипермаркетами.

Облик планеты едва угадывался под рекламой, которую конманийцы размещали на фасадах зданий, тротуарах, щитах и даже самих себе. Развитие цивилизации остановилось, раса видела только одну цель – наживу. Все технологии были направлены на увеличение числа продаж чего угодно хоть кому-нибудь.

К счастью для Конмана, в один погожий денек тогдашний монарх вышел на балкон и по чистой случайности открыл на личном планшете рекламное объявление, замаскированное под важный государственный документ. В ту же секунду немногочисленные облачка сгруппировались в надпись: «Покупай зонты Шале!» и недвусмысленно атаковали правителя. Незадачливый лидер, которого щедро полило дождем и пару раз ударило молнией, в тот же день подписал указ о тотальном запрете внешней торговли на Конмане. А дабы ошалевшие от такой опалы граждане поменьше возмущались, предложил всем недовольным запускать погодную рекламу.