Проект «Виртуальность»

Дальше беседа перешла на проблему возможности колонизации Марса. Тема взаимоотношения двух планет-соседок не была новой — без малого полтора столетия она обсуждалась как писателями-фантастами, так и серьезными учеными. Когда-то, еще в середине двадцатого века, все казалось простым и понятным — если в телескоп видны каналы, значит, должны быть существа, их построившие. Писатели-оптимисты уже предвкушали радости встречи с хлебосольными братьями по разуму, которые ждут-не дождутся нас в гости. Пессимисты, начиная с Уэллса, рисовали марсиан исключительно в мрачных тонах, представляя их агрессивными чудовищами, всенепременно пытающимися захватить Землю и поработить или просто уничтожить ее обитателей. Когда же наконец окончательно установили, что кислорода в атмосфере красной планеты нет, как, впрочем, и воды на ее поверхности, Марс потерял свою актуальность. Людская фантазия принялась искать братьев по разуму на планетах отдаленных звезд или вообще в иных галактиках; наш планетарный сосед если и упоминался, то исключительно в качестве перевалочной базы. Очередной всплеск интереса к четвертой планете произошел после полета первой экспедиции, обнаружившей таинственные развалины. Правда, печальная участь второй придала иную тональность произведениям — мрачно-мистическую; Марс в них представал чуть ли не сосредоточием вселенского зла. Но серьезные умы никогда не отказывались от идеи его освоения, особенно если там найдутся особо ценные полезные ископаемые. К счастью, геологоразведка не входила в число задач, предложенных экспедиции наших героев — в конце концов, такую задачу с успехом могут решить и простейшие автоматы.

— Ты всерьез думаешь, что на Марсе могут вновь зацвести яблони? — спросила Джессика у Родриго, рьяно отстаивавшего возможность колонизации.

— А почему бы и нет? Если воссоздать атмосферу, почва вновь станет плодородной, и на ней смогут поселиться растения, которые превратят избыток углекислого газа в кислород, сделав воздух пригодным для дыхания. Более плотная атмосфера, чем есть сейчас, будет способствовать сохранению тепла, и тогда не замерзнут океаны. Конечно, так тепло, как на Земле, здесь вряд ли станет — все-таки на добрую треть отсюда дальше до Солнца. Но более-менее сносный климат, характерный для Северной Европы, в экваториальной зоне организовать можно.

— На это потребуются многомиллиардные инвестиции, а кто их будет делать? И родную-то планету загадили так, что до сих пор очистить не можем, лучше бы с этого начали. Марс никуда не убежит, по крайней мере в течение ближайшего миллиарда лет. Очищение нужно начинать с себя, не помню, правда, кто высказался первым.

— А я по данному поводу вспомнил фантастический рассказ, в котором люди, доведшие Землю до экологической катастрофы, нашли способ перемещения в прошлое. Обрадованные легким выходом из положения, они стали гадить еще больше — ведь в прошлом так много места! В конце концов они добрались до эпохи губок и первых медуз, и только тогда поняли, что легкий путь — отнюдь не самый мудрый. Но было поздно — они уже просто не могли жить по-иному. Так что здесь я полностью согласен с тобой, Джессика — пока человек не научится жить в гармонии с природой, лучше не соваться перестраивать другие миры.

— Да, жаль, что Реальность слишком сильно уступает даже нашей маленькой виртуальной родине. О, если бы вся Земля была такой!

— Ты же знаешь, что это невозможно. Еще никому за всю историю не удавалось перевоспитать человечество. Мудрые учителя, пророки и святые верили в то, что своими проповедями они делают мир краше и счастливее. И что же? Если предоставить свободу выбора, большинство наших соотечественников предпочтет завалиться в кабак, чем пойти в театр или библиотеку.

— Не будь такой пессимистичной, Дарина! Вспомни, пять столетий назад в порядке вещей считались четвертование, вырывание языка и подвешивание за ребро. Сейчас подобные кошмары, к счастью, можно увидеть только в фильмах ужасов. Да что там далеко ходить за примерами — еще в середине прошлого века реальностью являлись газовые камеры и атомные бомбардировки. Так что ни говори, человечество стало более гуманным.

— Скорее уж менее диким. Те проблемы, которые раньше разрубались топором, теперь предпочитают резать скальпелем.

— Несмотря ни на что, я думаю, никто из нас не хотел бы переселиться в мрачные времена Средневековья.

— А как же благородные рыцари и прекрасные дамы?

— Увы, по большей части не более чем легенды, так же как великие волшебники, эльфы и единороги. Слишком красивая сказка, чтобы от нее отказаться. Заметь — прошлое всегда идеализируется, даже то, что пережил лично ты. Чувство ностальгии, я думаю, знакомо каждому из нас.

— Есть поверие, что подобные чувства отражают тоску людей по Золотому Веку. Впервые о нем упоминалось в мифах Древней Греции, и уже тогда он представлялся как давно и безвозвратно ушедший. Наверное, у всех народов есть предания о Добром Старом Времени, когда люди жили долго и счастливо, и все у них было хорошо.