Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи

Кроме колеса, можно попробовать сделать подзорную трубу. Кварц вместо стекла есть, но проблема в том, как точно выдержать кривизну поверхностей. Не имея соответствующего оборудования, это сделать сложно.

На следующее утро, едва он успел позавтракать, к нему пришёл Кан:

— Стрелки погружены в дирижабль, воины ждут.

— Я готов.

В кабине дирижабля сидели восемь воинов и пилот. В плетёных корзинах у стен находились стрелки.

Как только Кан и Никита поднялись на борт, дирижабль взлетел. Очень медленно, по сантиметрам, он набирал высоту.

— Перегруз! — закричал пилот.

С трудом, очень медленно, но им удалось подняться на полсотни метров: железные стрелки весили много, и дирижабль плохо слушался руля.

— В следующий раз берите меньше груза или меньше воинов, — заметил Никита.

— Я уже понял, но не выгружать же? Гор на пути нет, долетим.

Над проливом чувствовался ветер, и дирижабль стало болтать.

Он летел дольше обычного: перегруз не только не давал возможности подняться выше, но и «съел» скорость.

Никита сидел у окна, посматривая на местность — тут он ещё не был. Судя по всему, дирижабль пролетал над территорией нынешней Бельгии, приближаясь к Дании. Внизу стали попадаться реки, островки в море — ведь они шли вдоль побережья.

— Вот они! — закричал кто-то из воинов и показал вправо.

Дирижабль медленно стал поворачивать направо.

Никита, сидящий по левому борту, теперь и сам увидел бредущие толпы краснокожих — тела их и в самом деле отливали красным. Одеты они были в какие-то лохмотья, волосы на голове и бороды были длинные, рыжие.

Увидев дирижабль, краснокожие завопили и стали размахивать кулаками и дубинами. Они никуда не разбегались, никто из них не прятался: дирижабль они уже видели, но не боялись. Они не знали, что на этот раз летающий корабль несёт им смерть.

— Начали! — скомандовал Гавт, когда дирижабль завис над толпой.

Воины хватали пригоршнями стрелки и бросали их вниз.

С земли послышались крики боли и стоны.

Никита жалел лишь об одном — высота мала, стрелки не успеют набрать нужную скорость.

Но по мере того, как стрелки сбрасывали за борт, дирижабль потерял в весе и начал подниматься. Пилот старался направлять дирижабль, держась над группами.

Теперь воины бросали стрелки без команды. Увидел врагов — и бросил пучок стрелок.

Никита поднялся, крикнул:

— Надо бросать с небольшим упреждением, стрелки по инерции летят вперёд!

На него непонимающе уставились.

— Когда дирижабль двинется, то вы не попадёте в цель, которая под вами. Надо бросать заранее, — попытался объяснить Никита.

Кажется, его поняли, стало получаться лучше.

А внизу уже вовсю была паника. Валялись убитые и раненые, а ещё живые разбегались по сторонам. Организованной толпы уже не было, каждый сам по себе спасал свою жизнь.

Гавт завопил:

— Удача! Мы не потеряли ни одного человека и рассеяли их армию!

В ответ на эти слова Никита только хмыкнул. Какая армия? Человек двести-триста. Но в этих условиях даже эти сотни представляли грозную силу.

Стрелки быстро закончились.

— Летим домой — надо доложить о победе Совету. И немедля надо организовать производство стрелок во всех мастерских!

Гавт был радостно возбуждён, не мог усидеть на месте и бегал по кабине.

— Теперь мы разобьём любого врага! Это лишь вопрос времени!

Подбежав к Никите, Гавт стиснул его в своих объятиях:

— В первую очередь это твоя заслуга! Молодец, светлая голова! А наши техники только штаны протирают да вид умный делают. Поверь моему слову — тебя ждёт награда от Совета.

— Я старался помочь, не думая о награде.

Никите было неудобно перед воинами, но они смотрели на него восхищённо. Сколько бы их полегло в бою с этими дикарями, они знали это лучше других.

Дирижабль сел уже в сумерках.

Никита устал и очень хотел есть: ведь кроме завтрака у него во рту за весь день росинки маковой не было. Зато во время ужина он наелся до отвала, а там и сон его сморил.

Утром воин вызвал его на Совет.

Когда Никита вошёл, в зале сидело много людей.

Выступил Гавт. Он красочно расписал победу, преувеличив количество убитых и раненых врагов.

— Их телами было усеяно всё поле. Мы победили, — завершил он речь.

Его проводили с возвышения восторженными криками. Гавт сошёл триумфатором, с победной улыбкой на лице. Победа — она всегда вдохновляет! Однако у победы много родителей, в то время как поражение — всегда сирота.

Выступил и Кара. Он воздал должное доблестным воинам, вскользь упомянув Никиту. Тот сидел в углу, недоумевая, зачем его пригласили сюда — ведь все почести достались Гавту. Никита и не думал претендовать на чужую славу, но зачем его сюда позвали?

Когда все разошлись, он тоже поднялся. Однако Гавт его задержал.

В зале остались только трое: Кара, полководец и Никита.

— Надо должным образом наградить Никиту, без него мы бы не одержали столь сокрушительной победы, — твёрдо заявил Гавт. Он был воином и привык выражать свои мысли коротко и чётко.

Кара задумался, потом спросил Никиту:

— А что бы ты сам хотел?

Никита слегка растерялся. Чем у них тут награждают? Золотом, мясом? Потом решился:

— Мне бы проведать племя, с которым я пришёл.