Продавец ужасов

Корней зыркнул на него исподлобья и ухмыльнулся.

– Знаешь, что я застал у нее в квартире? Чужого мужика и ванну с водой!

– Ванну… – эхом повторил Илья, покрываясь мертвенной бледностью.

Горбун выпустил в воздух порцию табачного дыма и воскликнул:

– Эй, патрон! Очнись! Хватит валять дурака! Твою бабу чуть не убили! Полагаю, ей дали сонного зелья и хотели утопить. Я помешал! Как чувствовал, что не все ладно в датском королевстве.

Илья плохо его слышал, в голове шумело. Горбун затушил сигару, встал и распахнул окно.

– Что-то ты мне не нравишься, патрон… Дыму надышался?

– А вены… вены у нее… целые?

– Вены? – озадаченно переспросил Корней. – Кажись, были целые, когда я уходил…

– Что за мужик у нее был?

– Толстый коротышка… Он браслет чуть не умыкнул. Шиш ему! Пусть на травке полежит… отдохнет после трудов неправедных.

– Говори толком! – разозлился Илья.

– А я что делаю? Докладываю: пока хозяйка спала, этот прохиндей решил изумруды прикарманить. Ну, я вступился за женщину… Мы с ним на балконе схлестнулись! Я одержал верх, – гордо приосанился горбун.

– Ты его… убил?

– Спустил с балкона. Да ты не боись! Я замел все следы его пребывания в квартире Ирины. Чтобы к ней не возникло вопросов! Не хочешь меня похвалить, патрон?

Илья пытался упорядочить свои мысли. Корнею верить нельзя: тот ловко вуалирует ложь, выдает ее за правду и наоборот.

– О-о, патрон! У тебя возникли сомнения в моей преданности? – уловил его настроение горбун. – Тебе не стыдно? Я спас твою женщину от верной смерти, а ты…

Вопреки его словам, подозрения Ильи разгорались подобно костру, куда подбросили охапку сухих поленьев.

– Что ж, я привык к черной неблагодарности, – приняв театральную позу, продолжал гость. – Меня это не ранит. Я давно забыл, что такое боль!

– Артист…

Поскольку комедия не возымела эффекта, Корней моментально сменил пластинку и от упреков перешел к существу вопроса.

– Ну ладно, проехали… Держи браслет, патрон. И помни, что я вырвал его из рук грабителя, рискуя жизнью! Правда, не своей, – он снял украшение и протянул Илье. – Бери и помни мою верную службу! Вернешь Ирине, когда помиритесь… Если она к тому времени будет еще жива, а ты – на свободе…

Горбун с шутовским поклоном положил изумруды на стол и удалился. Илья остолбенел. В прихожей хлопнула дверь, и наступила тишина. Прошло около минуты, пока к нему вернулись соображение, способность двигаться и дар речи.

– Че-е-ерт, – прошептал он. – Может, два предыдущих браслета попали ко мне тем же путем?

Следующая мысль испугала его куда больше. Что, если не было никакого Корнея, а вся эта сцена разыгралась в его воображении? Тогда… Ирина мертва, а он сейчас сядет в машину и повезет браслет в Киреевку, прятать. Страшные сны иногда сбываются.

«Но… где же кровь? – в ужасе недоумевал Илья. – Почему Корней не принес крови?.. Для полноты картины не хватает этой детали…»

Глава 28

Яхта «Глайд», Клязьминское водохранилище

Перед тем, как судно вышло из марины, его покинули несколько членов экипажа. На борту, кроме хозяина и Яны, остались рулевой и один из матросов.

– Я наготовил вам еды впрок, – сказал на прощание повар. – Все в холодильнике на камбузе.

– Даю вам недельный отпуск, – улыбнулся Лавинский. – Давно обещал. Премиальные придут на ваши счета. Ни в чем себе не отказывайте.

– Как же Яна без меня обойдется? – переживала горничная. – Она привыкла, чтобы все было вовремя подано. И одежда должна быть выглажена.

– Ничего, справимся, – заверил ее хозяин. – Яна остается со мной, все заботы и хлопоты я беру на себя.

Вечером яхта отчалила и шла с небольшой скоростью, разрезая носом черную воду. На небе мерцали звезды. С берега доносилась веселая музыка. Рулевой вел судно, а Эдгар с Яной стояли на палубе. Девушка надела легкое платье с глубоким вырезом и широкой юбкой, которую развевал ветер. Подол поднимался, высоко открывая ее стройные длинные ноги, но любовника, кажется, это перестало возбуждать.

– Тебе не холодно? – сухо осведомился он. – Смотри, простудишься.

– Куда мы плывем?

– Это сюрприз, дорогая.

В голосе и манерах Эдгара не было прежнего обожания и неутолимой жажды близости. Днем он храпел у себя в каюте, а Яна глаз не сомкнула, гадая, до каких деталей ее биографии он еще докопался. За ужином оба молчали. А сейчас она надеялась исправить положение.

– Отдай мне мою цепочку, Эд. Зачем тебе наша семейная реликвия? Она представляет ценность только для меня.

– Зачем ты окунала подвеску в кровь? – задал он встречный вопрос.

– Это ритуал суккубов… для поддержания сексуальной активности.

– Когда тебе надоест врать, и ты признаешься, наконец, в чем смысл твоей аферы? – ухмыльнулся Лавинский. – Я сам виноват, что позволил втянуть себя в темные делишки. Теперь обратной дороги нет!.. Но оставшийся путь я не готов проделывать вслепую.

– Я тебе не вру! Клянусь! Я все рассказала… Ты мечтал снимать кино, я нашла подходящего сценариста… Именно того, кто нам нужен! Что не так, Эд? Почему ты мне не веришь?