Продавец ужасов

В гостиной он еще раз взглянул на столик. Бутылка и стакан не исчезли вслед за выпивохой. Зато специи и табак выветрились.

«Он меня застукал в квартире Самбурова! – подумал детектив, обливаясь потом. – И обязательно доложит тому о моем визите. На его месте я бы и в полицию сообщил… Пора убираться отсюда!»

Глава 17

Деревня Киреевка, Подмосковье

Фельдшер оказался пьян и не понимал, чего от него хочет настырный дед.

– Ах, ты незадача, – причитал тот, обрызгивая лежащего на кровати увальня водой из колодца. – Человек заболел!.. Мой сосед, Илья! Ему помощь нужна… Вставай! Пойдем!

– К-куда? – отмахивался фельдшер. – Я на о-отдыхе…

– Да что ж ты налакался-то в зюзю? А еще людей лечишь!

– У м-меня… отпуск… О-отстань!..

– Что ж ты будешь делать? – негодовал старик. – Как же быть-то? Не ровен час, помрет Илюха…

Фельдшер хрюкнул, перевернулся на другой бок и захрапел. Кровать заскрипела под его весом. Это был тучный, рыжий, покрытый веснушками мужчина в майке и трусах. Дед Аким содрал с него плед, но тот даже не заметил.

– Эх, пропади ты пропадом! – выругался старик. – Алкаш! Мудила! Надо же было тебе надраться именно сегодня!

– Дык он каждый день пьет, – включилась в разговор старуха, у которой фельдшер снимал комнату. – Зальет зенки и дрыхнет! Это называется, мужик на дачу приехал. В городе, что ль, водки нету?

– В городе он работает.

– Мой тоже отрывался после работы за бутылкой, – вздохнула старуха. – В сорок с небольшим сгорел. С тех пор я одна горе мыкаю. Дети выросли и разлетелись, дом обветшал…

– У твоего постояльца аптечка есть какая-нибудь с собой? Ну, лекарства он привез? Может, от жара что-нибудь? Таблетки! Аспирин, анальгин… Мои все закончились. А пополнить запасы некому. В район ехать надо, а мне лень…

– Я в чужих вещах не роюсь, Аким. Откуда мне знать? Пойду у себя поищу, – сказала старуха и отправилась в другую комнату.

Дед сделал последнюю отчаянную попытку привести в чувство фельдшера, но потерпел поражение. Пьяный громко храпел, сопел, чмокал и не реагировал ни на ругань, ни на холодный душ.

Старик выбился из сил и плюнул. Пошел за старухой, которая перебирала свои лекарства. Многим уже срок давно вышел.

– Я без очков ни хрена не вижу, – злился Аким. – Дай твои, Платоновна!

– Мои давеча разбились…

– Вот же непруха! Что делать-то?

– Бери вот эти… и эти… – посоветовала она. – Ежели просроченные, не страшно… Не отравится! Я надысь сама пила… кости шибко крутило. Ниче, полегчало.

Старик молча схватил предложенные таблетки и вышел. Обратный путь занял около десяти минут. За это время Илья кое-как перебрался из сарая в дом, лег в горнице на диван и закутался в шерстяной плед. Его знобило.

– Оклемался маленько? – обрадовался дед Аким. – Вот, и хорошо!.. Хворых, сынок, в деревне спасать некому… На себя самих одна надёжа! Я тебе лекарства принес… Ты как?

– Голова раскалывается, – пожаловался Илья. – А фельдшер где?

– Спит он, окаянный! Водки нажрался вусмерть. Толку от него ноль! Ты не боись, мы сами с усами, справимся… Я чайник поставлю, варенья малинового принесу. У меня десять банок. Сам варил. Ягода натуральная, лесная, целебная. Не то, что в городе продается…

Илья чувствовал себя как раздетый полярник на льдине. Тело сотрясала дрожь, зуб на зуб не попадал. Это началось в тот момент, когда он увидел в коробке из-под чая драгоценности погибших женщин. Его ум искал лазейки, чтобы объяснить сей факт помутнением сознания, игрой теней. Но показать браслеты кому-то другому, – хотя бы деду Акиму, – слишком рискованно. Если это реально, то…

Что – то, Илья предпочел не задумываться. Болезненное состояние, которое он испытывал, не способствовало качественно проведенному анализу. Идея о проверке записей видеонаблюдения во дворе его дома в Свиблове промелькнула и была отвергнута. Вряд ли обзор захватывает все припаркованные машины…

«Выходит, я верю в совершенные мной убийства? – ужаснулся Илья. – Раз хочу убедиться, что… Нет! Какая чепуха! Еще не доказано, что смерть обеих женщин была насильственной!.. Но откуда же взялись браслеты в моем сарае? Допустим, я не убийца… но вор?.. Нет! Я не вор!»

«Все так говорят, – возразил ему внутренний голос. – Все отрицают свою вину, не хотят признаваться в содеянном. Ты не раз вкладывал подобные слова в уста своих героев. Ты сжился с ними! Заразился от них тягой ко злу! Не удержался на краю пропасти!»

Илья порадовался, что принципиально отключал навигатор, когда в этом не было необходимости. Зачем быть объектом электронной слежки?

– Пей! – прервал его лихорадочные рассуждения дед Аким. – От чая с малиной пропотеешь… И аспирин прими. Хуже не будет.

Он протянул больному таблетки и чашку с горячим чаем.

– Осторожней… не обожгись…

Илья выпил немного, не ощущая вкуса, послушно проглотил аспирин. Не хотел обижать старика.

– А теперь поспи… Я рядом посижу.

– Не надо, – отнекивался Илья. – Иди домой, дед, отдыхай. Завтра утром придешь. Если я еще буду жив, разбудишь.

Ему хотелось остаться одному и не бояться сболтнуть во сне что-нибудь не то; отдаться блаженному забытью.