Продавец ужасов

«А ведь я тоже страдаю скрытностью и эгоизмом, но строю из себя совсем другую женщину! – подумала Ирина. – Коля бы сказал, «профессиональная деформация». Наверное, я хотела стать актрисой из любви к фальши! Боже мой… Коля был прав, когда запретил мне идти в театр! Хватит в семье одного лицедея. Ему прекрасно удавалась эта роль… Теперь его довольно успешно заменил Илья, такой же притворщик. От него правды не добьешься, как ни старайся. Будет отшучиваться или лгать, лишь бы не признаваться в том, что не согласуется с его имиджем. Чего стоит история с браслетом! Илья так и не сказал, откуда у него эта дорогая вещь. Если бы не Миша Гольдман, я бы ничего не знала. Господи! Как же мне быть? Миша обещал помочь продать браслет, но… Вдруг, с этими изумрудами не все чисто?»

– Сообщить об этом детективу или нет? – прошептала она. – Он может дать толковый совет или подстраховать. А если я подставлю Илью?

Ирина чувствовала, что Артеменко неспроста проявляет к ней заботу и участие. Он… ухаживает! Значит, воспринимает Илью как соперника и заинтересован в его дискредитации. Ее терзали сомнения. Правильно ли она поступила, обратившись к частному сыщику? Но пребывать в неведении было невыносимо. В конце концов, если бы не его вмешательство, она бы осталась без сумочки… Она должна быть благодарна Артеменко! Тот не ушел восвояси после встречи в кафе и в критический момент оказался рядом…

Чтобы хоть чем-то отвлечься от назойливых мыслей, она принялась за уборку. Вытирала пыль, мыла окна. В голове все равно крутилось то же самое: браслет, уличный грабитель, генетический код и Стефан Самбор, медиум, способный изменять качество материи…

* * *

Деревня Киреевка, Подмосковье

Илью разбудил дед Аким, который принес ему поесть.

– Живой? – прищурившись, спросил он. – Вижу, что спал ты как убитый. Это хорошо. Моя мать покойная говорила, сном любая хворь проходит. Ну, как, легче тебе?

– Пока не понял… Который час?

– Полдень уже! Встать сможешь?

Илья обвел взглядом комнату. Дощатые стены, печь, тюлевые занавески на окнах, старинные ходики тикают. Светло, солнечно. Старик не соврал, стрелки часов сошлись на двенадцати.

– Кто ходики завел? – удивился Аким. – Они уж почитай месяц, как стояли. Ты сподобился?

– Не помню…

– Я их регулярно заводил, потому что нехорошо, когда часы в доме стоят. Плохая примета! А месяц назад че-то их заклинило. Механизм из строя вышел. Я и так, и эдак… Стоит маятник, как вкопанный! Не обессудь, я внутрь не полез… Сломаю ненароком, придется ответ перед тобой держать.

– Я часы не трогал, – покачал головой Илья. – Я вообще не вставал.

– Даже в туалет?

– Не помню… Снилась всякая дрянь…

– Это бывает, когда жар, – рассудил дед, набирая в тарелку горячую кашу с молоком. – Умывайся, я воды из колодца притащил, ведро в сенях стоит. Или тебе сюда подать?

– Я встану…

Илья сел, спустил босые ноги на половик, и… комната поплыла, в глазах потемнело. От слабости по спине прокатилась дрожь.

– Че-то ты мне не нравишься, – засуетился старик. – Помочь до сеней дойти?

– Погоди, я сам…

Илья спал в футболке и шортах. Футболка за ночь намокла от пота и неприятно липла к телу.

– Мне бы в сухое переодеться…

Дед Аким метнулся к шкафу, достал мятую льняную рубашку и подал Илье. Тот молча переоделся, кое-как доковылял до сеней, зачерпнул ковшом воду и вышел на крыльцо. Его оглушил птичий щебет, ослепило солнце. Во дворе пахло навозом, который кто-то из соседей поутру разбросал на грядках. Этот запах вернул Илье самообладание и здравомыслие. Он умылся холодной водой, отфыркиваясь и брызгаясь, выпрямился и глубоко вздохнул. Голова кружиться перестала, но он еще был слишком слаб, чтобы спуститься по ступенькам вниз.

– Ты в порядке? – спросил старик, выйдя следом за ним на крыльцо. – Дышишь?

– Дышу, – кивнул Илья.

– Идем за стол. Тебе подкрепиться надо. Хоть пару ложек съешь, и я от тебя отстану. Гляди, какой ты замученный! Будто на тебе всю ночь пахали.

– Где мой телефон? – спохватился Илья. – Мне надо позвонить! Срочно.

– Едва очухался и сразу за телефон, – проворчал дед. – Сначала поешь, потом звонить будешь. Чай, обойдутся денек-другой без тебя!

Гаджет вероятно остался в машине, у Ильи не было сил идти за ним. Он покорно побрел за стариком в горницу. Каша в тарелке дымилась, рядом на салфетке лежал ломтик хлеба с маслом. Громко тикали на стене ходики, нервируя старика.

– Садись, ешь! – сказал он, с недоумением поглядывая на них, и переспросил: – Ты точно часы не трогал?.. Ей-богу, они стояли! Вот те крест!

– Забудь, – посоветовал ему Илья, пробуя кашу. – Ходят, и хорошо.

– Не сами же они пошли?!

Дотошный дед раздражал его своими вопросами. Илье хотелось отдохнуть, помолчать. А тут приходится напрягаться, думать, говорить. Ему бы вообще отключить мысли на время!

– Странное явление, – бубнил Аким, уставившись на злополучные ходики. – Вроде у меня маразм не развился! Склероз есть маленько, врать не стану…

Илья через силу глотал гречку с молоком и слушал его рассуждения на тему пониженной мозговой активности у людей старшего возраста.