Продавец ужасов

Детективу ничего не оставалось, как тоже подать голос.

– Кто вы? Как вы сюда попали? – сурово осведомился он.

– Сначала ты представься, – нагло отозвался неизвестный.

Он сидел все так же спиной, не поворачиваясь и не выказывая ни малейшего беспокойства.

– Я охраняю эту квартиру в отсутствие хозяина, – на ходу сочинил Артеменко.

– Да ладно… Не гони пургу, «охранник»! Ты бы лучше управдомом назвался! Правда, от тебя ищейкой за версту разит. Я едва вошел, сразу почуял: в доме – ищейка.

– У тебя есть ключ? – осведомился Артеменко, стоя на месте. У него была более выгодная позиция. Он держал наготове фонарь-дубинку и мог в любой момент огреть сидящего по макушке.

– Мне не нужен ключ, – ухмыльнулся тот. – Я прохожу сквозь стены.

– Вижу, тебе палец в рот не клади! Шутник!

Сыщик силился вспомнить, запирал ли он дверь на замок, когда вошел, или оставил открытой. Пятьдесят на пятьдесят.

– Хочешь выпить? – предложил неизвестный тоном хозяина положения. – Промочи горло, прежде чем мы познакомимся поближе. Не помешает.

– Угощаешь чужим виски?

– Почему бы нет? И вообще, чем ты недоволен? Ты меня искал, – вот он я! Радуйся! А ты, кажись, растерялся малость. Плохо тебя готовили на твоей прежней службе! Надо бы наверстать упущенное. Считай, тебе подфартило. Такой наставник, как я, не каждому попадется. Выходит, ты – избранный! Это все благодаря Ирине. Кто с ней поведется, беды наберется! Но критические обстоятельства воспитывают смекалку.

Артеменко смешался. О чем говорит этот коротышка? Он издевается? Почему он не поворачивается лицом? Хотя последнее как раз логично.

«Откуда ему известно об Ирине? – поразился сыщик. – Как он меня вычислил? Что происходит?»

– Иди сюда, мил человек, – приказал неизвестный. – Я головой вертеть не люблю. И дубинку свою опусти! Не то пожалеешь.

Последняя фраза прозвучала настолько убедительно, что Артеменко дрогнул и выронил фонарь из рук.

– Так-то лучше, – удовлетворенно проговорил коротышка. – Я никому зла не делаю. Если меня не вывести из терпения! Тебе жизнь дорога?

Тело сыщика одеревенело, ноги налились свинцом, в голове помутилось. Несколько шагов дались ему с большим трудом. Оказавшись лицом к лицу с неизвестным, он обомлел. Похоже, это и есть горбатый дружок сценариста Самбурова!

– К-корней?

На него смотрел, не мигая, мужчина неопределенного возраста и безобразной наружности. Он был одет не по погоде, – в черный свитер и брюки, заправленные в короткие сапожки. Огромный горб ужасно портил его фигуру, зато лучше любого документа удостоверял его личность. Тонкие губы растянулись в ехидной улыбке, нос был крючком, из-под кустистых бровей сверкали маленькие круглые глазки.

– Ну, будем знакомы, – процедил он. – А ты, значит, частный сыщик? Зачем ты в чужую квартиру залез? Вместо того, чтобы ловить преступников, сам закон нарушаешь? Вот так всегда! Вроде благое дело, а дурно попахивает.

Более отвратительного типа было невозможно вообразить. Должно быть, Артеменко не сумел скрыть ужасного впечатления, которое произвел на него собеседник. Потому что тот неожиданно громко загоготал.

– Что вытаращился? Нравлюсь? Не дрейфь, я привык!

Пока горбун заливался хохотом, детектив пытался обрести присутствие духа. Не очень получалось.

– Чего тебе надобно, старче? – отсмеявшись, осведомился тот. – Молчишь? Ты же обо мне инфу собирал, вынюхивал что-то, в ломбард наведывался… Только я его продал! Зачем лишние хлопоты? Я свободу люблю…

Артеменко не мог выговорить ни слова. Язык его не ворочался, зубы выбивали мелкую дробь.

– Хлипкий ты, как я погляжу! – глумился над ним горбун. – Штаны-то сухие? Ну, вали отсюда подобру-поздорову! Пока я полицию не вызвал. Будешь моего друга донимать, узнаешь, где раки зимуют. Еще покажу тебе кузькину мать и все прочее, что в таких случаях принято показывать не в меру любопытным товарищам. Уразумел?

Артеменко против воли кивнул и к своему стыду ощутил позывы в туалет. Он не понял, как очутился там, спустил воду в унитазе и долго приходил в себя, повторяя один и тот же вопрос: «Что это было?»

Он умылся, посмотрел на себя в зеркало и… неумело перекрестился. Выйдя в коридор, детектив постоял, прислушиваясь. Из гостиной не доносилось ни звука. Горбун то ли ушел, то ли уснул под воздействием изрядной порции спиртного.

Когда Артеменко наконец заставил себя заглянуть в гостиную, та была пуста. О том, что горбатый человек ему не почудился, свидетельствовали порожняя бутылка виски и стакан. Еще, пожалуй, в воздухе витал запах табака и каких-то специй. Гвоздики, что ли?

Детектив встряхнулся, мотнул головой и обошел квартиру – никого. Что же этот урод, в окно сиганул? Высоковато для инвалида. Пятый этаж все-таки.

Он вышел на лоджию и осмотрелся. Если быть достаточно ловким, можно добраться до пожарной лестницы и спуститься во двор. В любом случае каким-то образом горбун покинул квартиру.

– Ну, я тупой! – хлопнул себя по лбу Артеменко. – Зачем ему лестница, когда он мог спокойно выйти через дверь?! Пока я сидел в туалете, этот придурок смылся!