Продавец приключений

– Если ты имеешь в виду Европу, она за кормой. А Южная Америка прямо по курсу, – пояснил капитан, довольный тем, что мальчик перестал нервничать и заинтересовался вопросами навигации.

– Да это же возмутительно! – закричал мальчик вне себя. – В такой сильный шторм любое порядочное судно уже давно должно было сбиться с курса и нестись прямо на берег. И чтобы там скалы торчали из воды!

– Ты хочешь, чтобы мы сами… собственными руками направили наш старый добрый буксир на острые скалы? – нахмурился капитан, а остальные члены экипажа осуждающе покачали головой.

– Наконец-то вы меня поняли, кэп! – обрадовался Толик, не замечая всеобщего порицания.

– Ты ошибаешься, мальчик, – строго сказал капитан, – мы очень чтим свой буксир и делаем всё, чтобы уберечь его от кораблекрушений.

– Неужели вы не любите бороться с опасностями? – спросил Толик, обводя всех нас удивлёнными глазами.

– Мы боремся с ними, но мы их не любим, – веско ответил капитан.

Толик едва не заплакал от разочарования. И я тотчас же пожалел его. Мне была знакома такая жажда приключений. Когда-то давным-давно я тоже с нетерпением ждал встречи с опасностью.

Но у мальчика был сильный характер. Он быстро взял себя в руки и покладисто сказал:

– Ну так и быть, я подожду, пока опасность придёт сама. И кстати, где он, ваш хвалёный юнга?

И только лишь я заметил, как хитро блеснули его глаза. Капитан, не зная, что у мальчика уже что-то появилось на уме, облегчённо вздохнул и сказал:

– Вот и договорились! А пока мы будем думать, как вернуть тебя домой, ты будешь жить в одной каюте с ним, с нашим юнгой. А вот он сам, наш лихой Иван Иванович. – И капитан торжественно указал на меня.

– Неужели этот старик и есть легендарный юнга? Ну и ну! Да я бы в вашем возрасте, дедушка, уже давно стал адмиралом, – разочарованно произнёс Толик Слонов.

Я, как все считают, прошёл сквозь огонь и воду[5], но мне ещё никогда не приходилось выслушивать такие обидные слова. И дело вовсе не в намёке на то, будто мне до сих пор не удалось дослужиться до звания просто матроса. Ведь мальчику невдомёк, что даже самые прославленные адмиралы в своё время страстно мечтали о том, чтобы прослужить в юнгах до старости лет, и пока только мне каким-то образом удалось добиться этой невиданной чести. Меня в его словах задело другое: он, даже не подумав, сказал, что я дедушка! В то время как моя родная внучка и та никогда так не обращалась ко мне. Она называла своего дедушку, как и положено, юнгой.

«Ну, подожди, – рассердился я про себя. – Мы ещё посоревнуемся с тобой. Посмотрим, кто моложе душой».

Не отличаясь особой выдержкой, я всё же ничем не выдал своей обиды. Но капитан на всякий случай сказал:

– Что касается нашего юнги, то тут ты, мальчик, глубоко не прав. Юнга не может быть дедушкой, потому что в судовой роли эта должность отводится самому юному духом!

Пока капитан говорил, и на мой взгляд, убеждённо и с достаточным красноречием, Толик крутил головой, уже высматривая объект для своей будущей проделки.

– Посмотрим, посмотрим, на что вы способны. И правду ли о вас говорят, – сказал он мне, продолжая изучать такелаж и надстройки.

– Неправду, неправду. Я ничего не умею, – шепнул я тайком, мне не хотелось расстраивать экипаж, который считал, что я умею всё.

– Так уж и ничего? – не поверил Толик. – А это что за колбаса тянется за нами? – спросил он, разглядев среди низко клубящихся туч баллон с нашим грузом.

Глаза мальчишки сверкнули, и я понял, что в его голове закипела работа. Он прикидывал, что можно сделать с баллоном такое, чтобы это неминуемо вызвало опасность. Над главной целью нашего рейса нависла страшная угроза.

И тогда я тоже пустился на хитрость. Я сказал чистейшую правду. Я сказал, что в баллоне дым из труб цементного завода, и Толик тотчас потерял к нему интерес.

– Итак, юнга, пока мы не встретим идущий в Европу корабль, наш юный гость будет вашим товарищем. Играйте, бегайте! Ведь вы же ещё сами в душе ребёнок.

– Ваш приказ будет выполнен! – ответил я молодецки, но впервые за всю долголетнюю службу распоряжение капитана не принесло мне обычного удовольствия.

И даже наоборот, я с тревогой предчувствовал, что меня ожидает такое испытание, какого не выпадало за всю мою полувековую карьеру на море. Но конечно, никто из нашей славной команды так никогда и не узнал об опасениях, овладевших мной в ту минуту.

– Прошу следовать за мной, – бодро сказал я, не выдавая своего мрачного настроения, и повёл подопечного в экскурсию по буксиру.

– Нос… Корма… Труба… Палуба, – пояснял я на ходу. – Сделаны, между прочим, из необычайно прочного материала. Не сломать, не согнуть. Не стоит даже пытаться. А это борт. За бортом океан. Там глубоко. Больше чем с ручками. И ещё. Нет, правда, таблички. Но скоро будет. «В океане злая акула». Словом, лучше не искушать судьбу, – говорил я с тонким намёком.

Но Толик будто забыл про своё намерение, пропустил мои устрашения мимо ушей и по дороге засыпал меня градом головоломных вопросов:

– А вы бы смогли определить стороны света, когда нет ни солнца, ни звёзд? И компаса, конечно!..