Проданный смех

В голове вихрем пронеслись все сведения о Зорине, которые мне поведала Ольга Каширина. Откуда она их знала, я лишь могла догадываться – подруга поделилась. Правда, мне был не совсем понятен протест всех трех подруг против Сергея, фамилию которого я все-таки выяснила – Бранц, и столь же активное расположение к Зорину. Но, ознакомившись с этой фигурой подробнее, я поняла, в чем дело. Каждая девушка, что бы она там ни говорила, мечтает выйти замуж и, само собой, ищет жениха подостойнее. Некоторые особы (уже замужние, как правило) желают такого же добра и своим подругам. Поэтому Алексей в ипостаси жениха с их точки зрения был хоть куда.

Алексей Зорин пришел в фирму «Компьютеры – всем» простым кладовщиком, работал на складе и комплектовал там составные части компьютеров. Несколько лет упорной работы, везение, плюс то, что он нравился хозяйке фирмы (генеральным директором там была женщина) привели к тому, что вскоре он стал соучредителем компании и мог уже не работать. Образ жизни его так же был dolce far niente (моя извечная мечта!), но он мог себе это позволить. На счету лежала солидная сумма, которая ежемесячно пополнялась дивидендами с акций. Дела компании шли более чем успешно, так что денег у него хватало даже с избытком. Зорин жил непретенциозно и одиноко, изредка заводя отношения с дамами, но надолго его не хватало. Очередная претендентка на звание его жены в скором времени удалялась, захватив с собой только то, что принесла вначале. Однако и внакладе девушка не оставалась – как правило, Алексей устраивал пассий на хорошо оплачиваемую работу либо в свою компанию, либо по знакомству. Конечно, тут был и иной мотив, кроме заботы о девушке, – Зорин, как и любой нормальный мужчина, не хотел заводить себе содержанку. Из всех особ женского пола, которые жили с ним, он взял на себя обязанность содержать только одну – свою кошку Уму.

В данный момент эта кошка сидела на крышке своего кошачьего домика, обитого велюром, и, не мигая, смотрела на меня своими прекрасными голубыми глазами. Абсолютно белая персидская кошка была чрезмерно пушистой, обычно ухаживать за такой шерстью – адовы муки. Но животное выглядело очень шелковистым, его так и хотелось потрогать, а мордочка Умы излучала довольство жизнью, и, по-моему, она даже улыбалась. Алексей жил в однокомнатной квартире, и, честно сказать, я не видела причин расширять площадь проживания. В этой квартире было все. Даже сауна. Само собой, евроремонт, громадный домашний кинотеатр, водяной матрас, лежащий прямо на толстенном ковре… Такой могла быть и моя квартира, если бы я уделяла ей хоть чуточку больше внимания.

«Все! – твердо пообещала я себе. – Первым делом после возвращения покупаю водяной матрас и сплю только дома. Хватит уже позвоночник гнуть на неудобном диване в офисе. Так и остеохондроз недолго заработать».

Компьютер стоял на кухне. Хозяин жестом пригласил меня располагаться, как мне заблагорассудится, а сам занялся приготовлением кофе.

Для начала я пролистала конец дневника. Нехорошо, конечно, читать чужие записи, меня не оставляло ощущение, что я подглядываю в замочную скважину, однако вскоре совесть умолкла – дневник оказался практически точной копией книги «Движение ветра». Тот же язык, та же степень откровенности, только больше имен, дат и фактических подробностей. Например, я узнала, что Ольга недавно отдала Светлане весь гонорар за последнюю книжку, порядка двухсот долларов. Вроде бы на какие-то лекарства. Ничего удивительного, подумала я, вспомнив болезненный вид подруги Заречной. За километр видно, что в организме Светы серьезные неполадки. Значит, больна. Не указано чем, но эту новость мы учтем.

Записи последних дней говорили о том, что у Ольги начался серьезный творческий и эмоциональный кризис. Замелькали слова «устала», «достали» и прочее – все в черных тонах. Дневник обрывался на сообщении, что Ольга завтра поедет с друзьями на дачу, которая находится где-то в лесу, что очень здорово. Девушка радовалась, что наконец-то побудет вдали от цивилизации, где только сосны, солнце и никаких компьютеров.

Я еще почитала дневник, прихлебывая ирландский кофе с ромом, который потом зажевала мятными пластинками. Через три часа напряженного вглядывания в монитор мои глаза постепенно стали слипаться. Дневник оказался без особых интимных подробностей – слава богу! – но и не проливал свет на тот факт, что два года назад Заречная снималась в «Видео-коннект». Самая первая запись была датирована сентябрем прошлого года. Первая фраза: «Ну вот, опять начались эти бредовые записи». Значит, где-то есть и более ранние дневники. Хотя, оборвала я сама себя, к чему мне это? Что-то меня не туда тянет, самым действенным сейчас будет съездить на дачу, где все и произошло.