Проданный смех

Мне взгрустнулось, хотя обычно я не позволяю себе раскисать по поводу собственной жизни. Ни кола, ни двора? Да нет. Кол есть, двор, пусть и однокомнатный, тоже есть. А вот с остальным… Хотя хватит! Все хорошо, чего тут думать. Делом надо заниматься. В данную минуту мне необходимо выспаться, чтобы дать отдых и уставшему телу, и перегруженным мозгам. Однако толкового сна не получилось. Проворочавшись два часа, в полночь я неожиданно вспомнила про дневник, который скачала с жесткого диска компьютера Заречной. Понятно, что после этого о сне можно было со спокойной совестью забыть.

Я обрадовалась возможности вылезти из кровати и быстро собралась. Компьютера под рукой у меня не было, зато у Ольги было несколько друзей, которые очень обеспокоены ее исчезновением. Конечно, у кого-нибудь из них найдется дома компьютер, в этом я была уверена. Особенно у учредителя фирмы «Компьютеры – всем», тем более что он, судя по сведениям Каспера, как раз должен был приехать домой. Вернулся-таки с пресловутой дачи.

Я позвонила ему домой, предупредив, что сейчас приеду. Алексей Зорин ни капельки не удивился тому, что неизвестная девица намыливается в гости в полночь, только предупредил, чтобы я не пользовалась лифтом, а поднималась пешком, так как уже поздно, а дом, в котором он живет, элитный. После двенадцати лифты уже не работают, так как большинство обитателей уже спят.

Дом, адрес которого Зорин мне продиктовал по телефону, и в самом деле выглядел как жилье элит-класса. Шестиэтажный одноподъездный, построен в форме креста, так что каждая квартира отделена от соседей, общей была только лифтовая площадка в центре. Я примостила «Хонду» на стоянке и пошла по дорожке между газонами к подъезду. Железная дверь была открыта. Видимо, кто-то из жильцов как следует ее не захлопнул. Хотя чего тут бояться, если дом огорожен по периметру забором и в будке сидит охранник? Я долго искала лестницу, прежде чем обнаружила, что к ней ведет неприметная дверь с табличкой «Запасной выход». Алексей жил на пятом этаже в двадцатой квартире.

В подъезде горел свет, но на лестнице отчего-то было темно. На ступенях лежали резиновые коврики, которые смягчали шаги настолько, что их не было слышно. Я бесшумно поднялась до третьего этажа, как вдруг мне показалось, что на следующем пролете меня ждет опасность. В таких случаях сверхчувствительные люди говорят, что их «кольнуло». Но меня же словно ведром холодной воды окатили… Времени на раздумья не было, предполагаемый злоумышленник вел себя абсолютно бесшумно, значит, задумал что-то нехорошее, возможно, убийство. И в моих рассуждениях нет ничего смешного – лучше тени своей испугаться, чем потом лежать в морге!

В руках у преступника может быть что угодно – от удавки до пистолета, плюс к тому же он рассчитывает на внезапность. Любая задержка с моей стороны может заставить его изменить план действий и сделать его непредсказуемым (я не знала, кто там, но это мог быть в том числе и маньяк), поэтому надо дать себе передышку, однако и его бы не насторожить…

– Вот черт! – вслух сказала я, шумно роняя сумку. – Что же теперь делать?

Сетуя на темноту, я собирала «рассыпанные» вещи, одновременно прислушиваясь к четвертому этажу.

– Хоть бы свет включали, – сварливо ругалась я, – ничего не видно! О, наконец-то!

Я как можно громче щелкнула зажигалкой и достала из сумки любимый фонарик, небольшой, но тяжелый, так как его головку я как-то на досуге оклеила свинцовыми пластинками. Наступая на каждую ступеньку, я старалась шуметь как слон, хотя коврики мешали полнозвучному топанью.

На следующем повороте никого не было. Я едва не рассмеялась, осознав, насколько же были напряжены мои нервы. Плохо. Значит, я действительно что-то упустила из виду, пошла на поводу у своей интуиции, которая меня обычно не подводила. Странное ощущение присутствия какой-то опасности исчезло, но мое настроение было серьезно испорчено. Я повела носом. К запаху подъезда, который сохраняется даже в таких хороших домах, примешивался еще какой-то – но слишком неуловимый, чтобы я определила вещество. Что-то сладкое. Может быть, это воспоминание о прошедшей здесь часа три назад надушенной даме. А может, и нет.

Я поднялась на пятый этаж, выйдя из темного лестничного пролета на ярко освещенную электрическим светом площадку, где было четыре стены и семь дверей. Две из них – от лифта. Я позвонила в двадцатую квартиру. Дверь открылась почти сразу же. На пороге стоял молодой рыжеволосый мужчина лет тридцати, одетый в оранжевую хламиду. Он улыбнулся и пригласил меня войти.