Пробуждение цикады

Тайкан только что чуть ли не с того света вернулся, но его словно не беспокоил предстоящий переход через пустыню. Да и остальные рораги вели себя так, как будто находились в прохладных садах Храма или королевского дворца. Анна даже стыдно стало — саму её усадили на верблюда, тщательно оберегали от солнца, обеспечили прохладной водой и веерами… Ныть и жаловаться в таких условиях на судьбу казалось неправильным.

Но вскоре беспокоиться о самочувствии окружающих стало некогда — Анна поняла, насколько это путешествие отличается от предыдущих.

Самый первый её переход по пустыне проходил в строжайшей тайне. До момента инициации — точно. Потом последовало кровавое бегство через портал. Да и когда из Академии забирали, торопились. По приказу короля церемоний почти не придерживались, оставив лишь самые важные символы почтения.

Теперь же все делалось «по правилам».

Караван ленивым удавом рассекал светлые пески, и пустынные племена присылали лучших своих сынов и дочерей поклониться королю и живому Воплощению Лилит, Великой Матери. Раз в день, когда светило скрывалось за раскаленным горизонтом, им предоставлялась такая возможность.

Песок устилали коврами, шелк которых оставался прохладным даже в самый жаркий день. Восемь копий поддерживали белый, с синими кистями балдахин. Прозрачная кисея легкой дымкой отсекала Наири от окружающих, а сама она отдыхала, откинувшись на подушки.

Вместе с ней в этом импровизированном шатре сидели несколько служанок. Одна обмахивала свою госпожу веером, другие разминали затекшие от долгой дороги ноги и руки. Еще одна внимательно следила, чтобы кубок Наири всегда был полон пенного напитка. Анна пила его с удовольствием — легкий, слегка покалывающий язык, он хорошо освежал, и при этом не содержал ни капли алкоголя. После того случая с королем она избегала всего хмельного.

Поклоняющиеся приближались на десять шагов и, опустившись на колени, проползали еще пять. И, ткнувшись лицом в еще не остывший песок, напевали формулу восхваления. Всегда одну и ту же. Анне она очень скоро сниться стала, но заткнуть уши или изменить мелодию оказалось невозможным.

Вознеся молитвы, страждущие приносили дары. И Анна только теперь поняла, как богата. Всю роскошь Храма она не воспринимала как собственность, это было чужое. Теперь же подарки приносили лично ей.

Верблюды, груженые коврами. Прекрасные лошади, белые, как снежные вершины либо черные, как темные воды ночного пруда. Сундуки с бирюзой и нефритом. Золотые вазы и блюда… Статуи танцующих женщин и — масса цветов. Но и букеты здесь отличались от привычных. Полураскрывшиеся бутоны подбирали по оттенку и сплетали в роскошные гирлянды, красиво укладывали на блюдах в окружении ярких фруктов, и даже нежные лепестки водяных лилий умудрялись сложить в затейливые фигуры.

— Откуда они здесь? — удивлялась Анна, оглядывая сочащуюся жаром пустыню, — Лотос невозможно сохранить вдали от воды!

Придворные только улыбались, довольные произведенным эффектом.

Всю церемонию Тайкан сидел строго на границе ковра и песка, вглядываясь в замысловатое переплетение нитей. Первое время Анна старалась его растормошить, но вскоре сдалась, привыкнув к недвижной статуе.

Инкуб ожил самостоятельно.

Движением настолько стремительным, что окружающие навес рораги не успели среагировать, Тайкан откинул завесу и схватил с блюда нож. Анна даже испугаться не успела, глядя, как инкуб заносит клинок. Удар, и лезвие пробило ковер рядом с её правой рукой. Узор на ковре задвигался, превратившись в тонкую, меняющую цвет змейку.

Испуганный вздох пронесся над пустыней. Примчавшийся Эйр выдернул нож и поднес обвисшее тельце к глазам:

— Песчаная зубарица. Поздравляю вас, Наири. Вы не зря спасли этого недостойного.

Анна молчала, уставившись в одну точку: рядом с дыркой от клинка виднелась другая — круглая, с четко очерченными краями.

— Надо же, как быстро прогрызла. А ведь это место проверяли, и не нашли ни одного гнезда! Или?… — Верховный рораг оглядел подчиненных, просмотревших опасность.

Те повалились ниц:

— Песок просеивали руками. Вероятно, зубарица проложила ход глубже, чем обычно.

— Вы так Песчаного Дракона пропустите!

— Дракона? — Анна, которую служанки пытались увести из опасного места, навострила уши, — Здесь есть драконы?

— К счастью, госпожа, последнего убили за несколько столетий до моего рождения, — поспешил развеять её испуг Эйр.

Поблагодарив судьбу, что хоть этой диковинки нет в наличии, Анна повернулась к Тайкану:

— Она тебя не укусила?

— Все в порядке, госпожа.

— Покажи руку! — зная о милой особенности инкубов скрывать от неё раны, велела Анна.