Проблема с миром

– Мы успели сделать только первый шаг. Впереди еще множество других, на дороге к свободе. И по пути поляжет гораздо больше народу, это уж наверняка. Вполне может статься, что я не дойду до конца. – У Сарлби в глазах горел огонек веры. Или безумия. А может, это было одно и то же. – Но придет день, когда его увидят такие, как я! Это я могу сказать тебе наверняка, Бык Броуд! Грядет Великая перемена!

– Так, значит… ты по-прежнему с ломателями?

Сарлби медленно загрузил в рот остатки еды, медленно прожевал, проглотил и посмотрел на Броуда, прищурив глаза:

– А тебе-то что до того, с ними я или нет?

Броуд помолчал. То же чувство он испытывал, съежившись в траншее при Борлетте, положив ладонь на приставную лестницу и ожидая сигнала броситься на стену. Еще один шаг – и обратного пути не будет.

– Мне нужно переговорить с Ткачом, – шепотом сообщил он.

Он увидел, как на тощем лице Сарлби задвигались желваки: тот сжал зубы.

– А ты, однако, смелый парень, черт подери! Заявляешься сюда весь толстый и лоснящийся, признаешь, что ты на посылках у Савин дан Глокты, а потом хочешь повидаться с Ткачом!

– В чем меня еще не упрекали, так это в трусости.

Сарлби выкашлял безрадостный смешок:

– Верно. В этом тебя трудно упрекнуть.

В повисшем молчании он медленно оторвал кусок от ломтя хлеба и принялся медленно возить его по тарелке, пока он не впитал в себя всю подливку до последней капли.

– Надо тебя предупредить, что все спокойные ребята отправились на виселицу вместе с Малмером. У нас тут теперь горячо.

– Мне надо поговорить с ломателями, Сарлби. Не важно, спокойные они или нет.

– Ну что ж, я могу тебя отвести. – Сарлби медленно прожевал, медленно проглотил, медленно откинулся на спинку стула. – Но что будет потом, это уже меня не касается.

Взрослый

– Черт подери, где тут выпивка? – ревел Йин.

Он швырнул на обтянутое роскошной материей кресло свою сумку, тотчас соскользнувшую на пол, распахнул сундук таких размеров, что Лео мог бы улечься внутри, даже не сворачиваясь, и принялся рыться внутри.

– Одно можно сказать в пользу леди-губернаторши, – проговорил Юранд, простучав каблуками по полу и поглаживая гладкие блестящие занавески, – она несомненно умеет выбирать апартаменты!

Он отворил высокие оконные створки, впустив внутрь теплый ветерок, плеск воды и возбужденный стирийский говор, которым полнился вечерний Сипани.

– Сколько здесь комнат? – поинтересовался Антауп, отбрасывая со лба свой вьющийся чубчик и отворяя дверь в соседнее помещение – гостиную, блистающую роскошью и зеркалами.

– Я думаю, не меньше пяти. – Гловард поднял взгляд к потолку, разрисованному какими-то самодовольными ублюдками, поедающими виноград. – Настоящий дворец!

– Дворец, ага, – буркнул Лео, хмурясь на двух резных херувимчиков посреди позолоченной лепнины.

Конечно, будучи лордом-губернатором Инглии, он должен требовать для себя самого лучшего. Его жена так всегда и поступала. Но, говоря по правде, от роскоши ему становилось не по себе. Он не мог не думать, как посмотрел бы на все это Ищейка. Небось покачал бы головой и пробормотал бы что-нибудь вроде: «Ну и местечко», скорее всего, еще и сопроводив эти слова сухим смешком. Лео был вырезан из того же дерева. Ему всегда лучше спалось на сене, чем на шелковых простынях, слаще елось руками, чем серебряными приборами, радостнее сиделось за лагерным костром, чем за обеденным столом. В таких местах, как это, он постоянно беспокоился, что что-нибудь заденет и сломает.

– Нашел, черт подери! – Йин распахнул дверцы просторного стенного шкафа, за которыми обнаружилась коллекция напитков, достаточная для небольшой, но очень дорогой таверны. – Вы только поглядите на это!

И, потирая руки, он принялся рыться среди бутылок.

Антауп тем временем шлепнулся на кровать, раскинув руки, с широчайшей улыбкой на лице.

– Кровь и ад, Лео! Клянусь, ты отхватил единственную женщину во всем мире, способную переменить мои взгляды на женитьбу! Подумать только – отослать тебя в Сипани? Развлекаться? С парнями?

Он направил недоверчивый смешок к разрисованному потолку.

– Ну эта женитьба произошла так стремительно…

– Как безрассудная атака, можно сказать? – спросил Юранд, поднимая бровь.

– Мой стиль, – отозвался Лео. – Поэтому не было времени устроить вам, скотам, достойные проводы.

Он нервно вытер ладонью вспотевшее горло.

– К тому же нас тут ждет не одно только веселье.

Повисла неловкая тишина, лишь в глубине комнаты позвякивало стекло.

– Когда вы встречаетесь с великим королем Яппо? – наконец поинтересовался Гловард.

– После заката.

Антауп сел на кровати.

– Как-то мне это не по душе – любезничать с одним из худших врагов Союза.

И он вмазал кулаком по подушке, словно это было лицо короля Яппо.

– Ты ведь знаешь, что Столикус писал о врагах, да? – спросил Юранд.

– «Смерть врага – повод для облегчения. Превращение вражды в дружбу – повод для празднования», – продекламировал Лео, имитируя напыщенный тон, которым Юранд обычно высказывал свои цитаты.

– Ты что, в самом деле его читал?

– Ни единой гребаной страницы.