Проблема с Джейн

— Со стюардессой, которую играет Анжелика Хьюстон. Он хочет порвать с ней, она грозится все рассказать его жене, и еще до того, как он успевает осознать, что происходит, его брат, который связан с мафией, нанимает профессионального убийцу. Анжелику убивают, но весь смысл в том, признает ли доктор свою виновность, расскажет ли обо всем или нет. Параллельно развивается другая интрига, но уже с Вуди Алленом, который играет роль неудачливого сценариста, снимающего документальный фильм о Примо Леви. Аллен влюблен в красавицу Миа Фэрроу, за которой также ухаживает знаменитый режиссер из Голливуда. Вуди ненавидит его и издевается над ним вместе с Миа, думая, что она на его стороне. В конце концов…

Официант принес заказ. Как только он удалился, Франческо и Тереза, взяв палочки, начали сосредоточенно есть, даже не спросив, чем все закончилось. В любом случае лучше не знать содержания фильма, если собираешься когда-нибудь его посмотреть. Ведь пересказ фильма всегда кажется скучным, особенно если рассказчику он очень понравился. Джейн молча последовала их примеру.

Тереза сразу же стала жаловаться.

— Это что, лучший японский ресторан в Манхэттене? Рыба безвкусная и к тому же несвежая. Даже столовое испанское вино лучше, чем эта бутылка за девяносто долларов!

Ее недовольство подсказало Джейн новую тему для разговора: круиз с выпускниками Девэйна, который она совершила шесть лет назад. Тогда ее подопечные сильно удивились, когда, находясь во французской глубинке, им предложили подняться на борт немецкого парохода. Тереза улыбнулась. Наконец-то была найдена безобидная тема.

«И руководитель группы тоже был немец». Она с юмором рассказала об отпуске незамужней тридцатилетней женщины, проведенном в обществе восьмидесятилетних старцев, у которых слюни текли при ее виде. Все они прилетели из Нью-Йорка в Париж на «Конкорде», потому что это было гораздо удобнее, а билет стоил не намного дороже билета первого класса. Обеды и ужины длились у них по два часа, и улизнуть не было никакой возможности. Совершенно угнетающая обстановка. Прямо как в фильме Феллини. Там еще был врач, молодой светловолосый немец, очень красивый, как будто сошедший со страниц романа Томаса Манна. Они вели с ним простые и безобидные беседы, и она получала от этого истинное удовольствие, которое вмиг было испорчено, когда беременная супруга врача…

Супруга… Джейн сразу поняла, что это слово ей не следовало произносить. Оно было похоже на мигающий красный сигнал светофора. Беременная: включилась сирена. Франческо, не отрываясь, смотрел на свою тарелку и перебирал в руках палочки. Тереза побледнела. Джейн показалось, что она, сидя за рулем гоночной машины, ехавшей по горной трассе, не вписалась в поворот. Машина свалилась в пропасть, и тогда она, набравшись мужества, закончила предложение: «приревновала его».

Теперь самым страшным стало бы молчание. Поэтому Джейн, не останавливаясь, описала сцену с осой, которая, запутавшись у нее в волосах, ужалила доктора, когда он пытался ее извлечь. И как они с опозданием вошли в конференц-зал, а после этого у немки, увидевшей ее рядом со своим мужем, в тот же вечер случился нервный припадок.

— Я действительно очень за нее переживала. Ведь между нами ничего не было.

Создавалось впечатление, что она старается обелить себя. Впрочем, какое это имело значение? Казалось, Франческо и Тереза ее вовсе не слушают. Все испытывали чувство неловкости.

Джейн умолкла. Она вспотела. Подошедший официант изящным движением наполнил бокалы Франческо и Терезы. Джейн почти не притронулась к своей рюмке. Даже напившись, трудно сделать столько оплошностей. Официант поинтересовался, всем ли они довольны. Как только он отошел, Тереза проворчала:

— Салат и тот отвратительный. Пересоленный.

Ужинать они закончили почти в полной тишине. Говорила одна Тереза, да и то лишь для того, чтобы выразить свое неудовольствие. Джейн не осмеливалась больше ни рта открыть, ни поднять головы. На какое-то мгновение она встретилась глазами с Франческо: взгляд у него был ледяной, безжизненный и даже враждебный. Как только Тереза закончила есть, он попросил официанта принести счет. Взглянув на общую сумму, Франческо достал кредитную карточку. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Тереза пристально следила за ним. С обратной стороны счета Джейн смогла разобрать, что общая сумма равнялась приблизительно тремстам долларам, а, значит, с обслуживанием — где-то тремстам пятидесяти. У нее округлились глаза. Ей никогда не доводилось оставлять столько денег в ресторане.

— Сколько я тебе должна?

— Можешь дать пятьдесят долларов, этого будет достаточно. Ты не ела закуски и фактически ничего не пила.

— Мог бы и заплатить за нее! — воскликнула Тереза, презрительно глядя ему прямо в глаза. — Что за жмоты эти преподаватели!

Франческо вытер руки о белую салфетку. Джейн заметила у него вздувшиеся синие вены.

Пока они, стоя у выхода, ожидали Терезу, которая пошла в туалет, Джейн попросила прощения за свои оплошности.