Проблема дня

– Именно так. Она могла не только послужить дорогому ее сердцу делу противодействия предоставлению женщинам избирательных прав, но и отомстить своему бывшему кавалеру и его новой возлюбленной, убив его и устроив так, чтобы в его убийстве обвинили ее. И к тому же использовала для убийства свой излюбленный метод – оказывается, за ней числится немалое количество поджогов. Владелец подожженного магазина – также ярый антисуфражист, так что не сомневаюсь – ему предложили уйти из дома на тот вечер и посулили щедрую выплату по страховке. А затем, когда мы начали наше расследование, Челленджер, разумеется, докладывала этим преступникам обо всех его деталях. Дина уже говорила, что они наверняка знали о блокноте Брукфилда – они проникли в ее квартиру и пытались похитить его.

– Ну и ну, – заключил доктор Гослинг. – Сколько же всего проходит мимо, пока я режу трупы и рассматриваю их внутренние органы.

– Симеон, дорогой, – заметила леди Бикл, – только не за ужином, хорошо? Будь умницей.

– Да, да, конечно, – согласился он. – Прошу прощения.

На протяжении всей этой беседы Лиззи Уоррел продолжала молчать. Ела она мало и, похоже, была потрясена, и тем не менее она улыбалась. Прежде я не видела на ее лице улыбки, а улыбка ей шла.

Вернулся инспектор.

– Я только что отправил людей в Эйвонмут, – сказал он. – Спасибо, миледи.

– Всегда рада помочь, – отозвалась она. – Вы просто обязаны попробовать этот паштет из семги. Объедение.

Разговор перешел на другие, более светские, темы – мы заговорили о недавних выборах, так и не давших мистеру Асквиту тот мандат, который тот рассчитывал получить, чтобы протолкнуть свой бюджет, а также о предоставлении женщинам избирательных прав, футболе, музыке и даже об автомоторах. Похоже, доктор Гослинг и мисс Коудл нашли общий язык, что явно радовало леди Бикл. А миссис Сандерленд быстро нашла общий язык с леди Хардкасл, что очень порадовало инспектора.

Я изо всех старалась быть веселой и искрометной, но морфий отнюдь не помогал делу. Он отлично притуплял боль, но я чувствовала, что вполне созрела для того, чтобы вернуться в кровать. Леди Хардкасл, как всегда, готовая меня защитить, заметила, что я начинаю уставать, и предложила помочь мне подняться в спальню после того, как был подан сыр.

И я заснула, как младенец.

* * *

Утром в среду мы с леди Хардкасл помогли леди Бикл открыть магазин ЖСПС. Мы ожидали, что в отсутствие Битти его откроет Марисоль Рохас, однако ее нигде не было видно. Мы опросили хозяев соседних магазинов и лавок, и одна из них сказала, что видела, как Марисоль вылезла из заднего окна магазина, а потом торопливо уходила по Беркли-сквер.

– Интересно, зачем она это сделала? – удивилась леди Бикл. – Ведь кроме нее в магазине никого не было – она могла просто уйти через парадную дверь.

– Понятия не имею, – ответила лавочница. – Я зашла к ней, чтобы рассказать то, что слышала. Одна из моих постоянных покупательниц сказала мне, что слыхала от своей мамаши, которая слыхала от соседки, что из порта украли чилийское золото. Мы немного поболтали, и я вернулась к себе в магазин. Я была в задней комнате, заваривала чай и тут вижу – она слезает по водосточной трубе и удирает через задний двор.

– Точно так же поступила бы и я, – сказала я.

Они непонимающе уставились на меня.

– Ну, если бы я думала, что за парадной дверью магазина следят, я бы ушла через заднее окно или дверь. И заранее бы изучила путь отхода, чтобы можно было уйти в темноте.

– Как вы думаете, она была как-то замешана в этом деле? – спросила леди Бикл.

– Мы никак не можем это узнать, – ответила я. – Возможно, она была источником сведений для этой шайки. А может быть, она в каком-то качестве работала на чилийское правительство и испугалась последствий своей неспособности уберечь золото. А может, она вообще не имела отношения ко всей этой истории и просто решила, что ей не стоит оставаться здесь, – вдруг люди выдумают несуществующую связь между золотом и ее национальностью. Чилийское золото, чилийская суфражистка – нетрудно вообразить, что одно имеет отношение к другому.

– Я очень надеюсь, что она вернется, – сказала леди Бикл. – Мне будет не хватать Марисоль.

Но больше мы ее не видели.

Мы оставались с леди Бикл, пока не подошло подкрепление. В знак признания наших заслуг нам выдали наши собственные значки с надписью «Избирательное право – женщинам» и сказали, что мы всегда будем желанными гостями на собраниях ЖСПС. Мы обе уверили их, что скоро мы встретимся вновь, и я пообещала помочь с уроками самообороны, как только срастется моя нога.

Около полудня мы попрощались и попытались втиснуть меня в «ровер», чтобы отправиться домой. Это оказалось нелегко, и леди Бикл предложила предоставить в наше распоряжение свой «роллс-ройс» и своего шофера.

– Спасибо, миледи, – сказала я, – я останусь в гипсе еще по меньшей мере месяц. Так что рано или поздно мне все равно придется ездить в «ровере». Я уверена, что все будет хорошо. Ведь сейчас хотя бы не идет дождь.