Проблема дня

– Человеческих душ? – подсказал доктор Гослинг.

– Это слишком уж метафорично, но недалеко от истины, – согласился инспектор. – Более всего его интересовали власть и влияние, и он сосредоточил в своих руках немало и того, и другого. К его несчастью, ему не удавалось так же успешно держаться за имевшиеся у него деньги, в результате чего он набрал долгов на суммы, превосходящие размеры казны иных мелких государств. И вот, узнав, что в порт Эйвонмут прибывает груз золота из Чили, он понял, что у него есть люди, которые могли бы устроить дерзкое похищение этого груза. Джеймс Стэнсбридж был должен ему небольшое состояние и к тому же являлся бывшим военным, награжденным орденом за заслуги и имеющим опыт проникновения в расположение противника. Он наверняка мог придумать, как провернуть это дело и подыскать нужных для этого людей. Редверс Хинкли, жуликоватый инвестор в приобретение и застройку земли, был не прочь профинансировать организацию кражи золота, дабы заработать еще больший барыш. Он и покрыл все расходы. Как и Освальд Крейн, кофейный магнат, с женой которого Морфилд… имел связь. Связи Крейна в порту также могли пригодиться для сбора данных и…

– А у Крейна есть склады в Эйвонмуте? – перебила инспектора леди Хардкасл.

– Разумеется, – ответил он.

– Их обыскали? – спросила она.

– Да, сегодня утром. А что?

– Что-нибудь нашли?

– Кофе в зернах, – сказал инспектор. – Как и следовало ожидать. Многие и многие ящики кофе.

– Когда вы рассказывали нам о приезде Стэнсбриджа вчера утром, вы упомянули о том, что он и его люди сгрузили с подводы большой ящик. Но мы знали, что настоящее золото – как и поддельное – было упаковано в несколько маленьких ящиков. Тогда что же случилось с большим? А что, если – я просто строю догадки – что, если этот ящик идеально пригнан по размеру к поддону, в котором находились ящики с золотом? Что, если, вместо того чтобы доставать из большого ящика маленькие ящички с фальшивым золотом и ставить их на тележку, они просто сняли фальшивый большой ящик с ящичков с фальшивым золотом и накрыли им ящички с настоящим? Что, если после того, как его прибили гвоздями, он стал выглядеть как ящик кофе?

– Мои люди открывали все ящики с кофе – и каждый из них был полон кофейных зерен.

– А что, если верхняя часть фальшивого ящика заполнена кофе, а внизу есть отделение, в котором спрятаны ящички с золотом?

Инспектор задумался.

– Тогда им пришлось оставить его на тележке – ведь его было не поднять.

– В таком случае его будет нетрудно найти, – заключила леди Хардкасл.

– Тысяча извинений, сэр Бенджамин, – сказал инспектор. – Могу ли я воспользоваться вашим телефоном?

– Он в холле, старина, – ответил сэр Бенджамин. – Телефонируйте на здоровье.

Инспектор Сандерленд еще раз извинился и вышел.

– Ну, знаете, Эмили, – сказала леди Бикл, – вы чертовски умны.

– Все так, но при чем тут бедная мисс Уоррел? – спросил доктор Гослинг.

– Натаниэль Морфилд, помимо того что он вор, мерзавец и коррупционер, еще и видный антисуфражист. Он ненавидит ЖСПС и придумал, как срывать планы суфражеток, заслав в их ряды шпионку. Подыскав подходящую девицу в Женской национальной антисуфражистской лиге, он подрядил ее вступить в ЖСПС и доносить ему обо всех планируемых ими шагах. Кристиан Брукфилд уже расследовал делишки Морфилда, и скоро ему стало известно и об этой затее. Он приударил за шпионкой Битти Челленджер, чтобы раскопать побольше, но затем познакомился с Лиззи и влюбился в нее. И тут же разорвал свои притворные отношения с Челленджер. Между тем Морфилд и его присные узнали, что Брукфилд пронюхал об их делах и решили, что его надо убрать. Это давало им возможность одним выстрелом убить двух зайцев – они могли как убить пронырливого журналиста до того, как он разоблачит их в газете, так и нанести серьезный урон репутации суфражеток, которые вроде бы прекратили боевые действия на период выборов в парламент. Битти Челленджер им охотно помогла. Как я уже говорила, она была одинока, и ею было легко манипулировать – она была более чем готова услужить. По какой-то непонятной причине она страстно выступает против идеи всеобщих избирательных прав. Судя по всему, она всем сердцем верит в то, что государственные дела должны вершить исключительно богатые мужчины, а всем остальным надо дать от ворот поворот. Сегодня утром она так и сказала судье-магистрату.

– Иными словами, ей все это было в радость, да? – сказала я.