Про котов и некотов

Мы с девушкой ободряли её словами и охраняли, пока не дошли до «ВДНХ», до киоска с едой, где купили сосиски и пирожки. Собака ела и смотрела на нас, боясь, что мы уйдём. Стая ждала метрах в пятнадцати. Я не знала, что делать. Взять с собой эту бедную собаку не могла: на руках, что ли, её нести? Да и не собачники мы, а кошатники. И съёмная квартира у нас маленькая, негде там собаку держать. А оставить несчастное животное – значит отдать на растерзание «шакалам». Я взволнованно рассуждала вслух, всплёскивала руками, прохожие останавливались, кто-то ещё купил собаке сосиски. Девушка между тем куда-то позвонила и повеселела: сейчас приедет её друг на машине, они отвезут собаку к ветеринару, чтобы ей сделали операцию. Действительно, скоро приехал парень, и они взяли с собой собаку. Я предлагала им деньги, немного, но всё-таки, однако ребята их не взяли, они решили усыновить калеку.

С моей души камень свалился. Сколько раз ещё я встречала в Москве добрых, отзывчивых людей, благодаря которым не потеряла веру в человечество.

Хочу сказать несколько слов в защиту москвичей, которых везде ругают. Типичная Москва ездит в общественном транспорте и живёт на скромные средства, а вовсе не жирует, как думают в провинции. Я жила в столице больше десяти лет и на себе испытала все «прелести» московской жизни. Работу нашла относительно быстро, но мне платили сначала всего 15 тысяч рублей, зарплата в частном предприятии обычно повышается в зависимости от личных достижений работника, так что к концу моего пребывания в издательстве я зарабатывала 35 тысяч рублей. Из них на транспорт и мобильную связь, которые работодатель не оплачивал, уходило несколько тысяч. Мы с дочерью жили очень скромно, я считала каждый рубль, чтобы иногда у нас были обновки. Когда к нам присоединился папа и тоже нашёл работу, стало немного легче.

Только не подумайте, что я хочу представить москвичей белыми и пушистыми, нет, большинство из них, особенно ставшие жителями столицы недавно, – довольно жёсткие люди, потому что желание выжить и заработать, успеть и преуспеть становится целью, которая в обычное время вытесняет всё остальное.

Когда спускаешься по эскалатору, едешь в вагоне метро, тебя окружает множество чужих лиц, которым, кажется, нет дела ни до чего и ни до кого, кроме собственных интересов. Ты и сам на какое-то время становишься бесчувственным, дремля под стук колёс, мечтая добраться до дома и отдохнуть. Но что-то обязательно встряхнёт, зацепит, пробудит от духовной спячки. Часто это скандал, ссора, что в толчее, суматохе, вечном стрессе дело обычное. Возникает на ровном месте, по ничтожной причине: кому-то не понравилось, что его толкнули, кого-то зацепила интонация, кому-то не уступили место, кто-то обиделся на слово или фразу – и пошло-поехало:

– Я думала, люди умеют разговаривать.

– Какие люди? Он вчера только с дерева спустился.

– Давай выйдем, я тебе покажу, кто откуда спустился.

– Ну как вам не стыдно?

– Понаехали тут, Москва не резиновая.

– Так коренные москвичи не говорят!

– А где вы тут коренных видели? Сплошной Москвабад и провинция.

– Да ладно, можно подумать… Сам-то небось москвич в первом поколении.

– Убери своего ребёнка, он меня в спину толкает!

– Женщина, не хамите!

И так далее.

К такому не хочется привыкать, и потому, когда видишь простые проявления человечности, особенно радуешься: нет, мы не настолько деградировали, мы ещё люди. Например, когда заходит старик в вагон метро, и сразу несколько молодых и не очень людей поднимаются, чтобы уступить ему место. Когда тебе дарят цветы просто за то, что оказалась рядом, помогла подержать несколько букетов, подаренных даме коллегами. Когда сидишь, решаешь кроссворд, а напротив тебя сидит мужчина, смотрит грустно-нежно, потом встаёт и, прежде чем выйти, подходит и делает комплимент. Когда девушка везёт в переноске кота, а окружающие с любопытством рассматривают его и улыбаются. Когда бродячая собака заходит в вагон, ложится под сиденье, а люди одобрительно на неё поглядывают и осторожно ступают, чтобы не задеть её лапы. Или когда кому-то становится дурно, и моментально находятся неравнодушные люди, начинающие помогать.

Однажды летом я поднималась по эскалатору, станцию не помню, но глубокого заложения, так как подъём по лестнице-чудеснице был очень долгим, жара, духота, дышать тяжело, вдруг какое-то стремительное движение сверху вниз, ко мне и мимо меня – мужчина потерял сознание и стал падать. Если бы не несколько пар рук, которые его удержали, он мог бы разбиться насмерть, и так упал, разбил себе голову, но не сильно. Я тоже его поднимала, потом придерживала вместе с другими, чтобы снова не рухнул. Обернулась – за моей спиной была пропасть; подумала: «А ведь на его месте могла быть я».