Про котов и некотов

В нашем общежитии водилось много крыс из-за мусоропровода, который чистили так нерегулярно, что голохвостым созданиям всегда было чем кормиться. В доме было три представителя кошачьих: наш Макс, соседский Барсик и кошка Муська, хозяином которой был сантехник. Муська, маленькая, невзрачная, тем не менее была кошкой сообразительной и смелой. Именно она научила Макса правильно охотиться на крыс. Муська ждала, когда крысёныш побежит, прыгала на него сзади и душила. Наш кот освоил эту технику и, видимо, добавил свою, так что стал настоящим крысоловом. Есть свою добычу он не ел, но отгрызал у неё лапы.

Однажды отец пятерых детей сказал Володе, что видел страшную схватку Макса с огромной крысой. Наш кот одолел противника, но досталось и ему: правая щека стала раздуваться, как шар. Мы отвезли Макса к ветеринару, тот назначил инъекции антибиотика. Я сама колола бедного кота. Может, мне надо было стать врачом или медсестрой? С тех пор как в институте на курсах гражданской обороны нас, студенток филфака, научили ставить уколы, а потом мы прошли практику в нескольких больницах города, я всех стала лечить, включая себя, естественно, и наставила столько уколов себе, родственникам и котам, что страшно представить.

Сколько уколов я поставила Максу! Мать моя! Он же чем только не переболел! И чумкой, и гепатитом, и катаром верхних дыхательных путей, и стригущим лишаем, и лапы себе страшно резал, и собаки его кусали, один раз чуть полхвоста не отхватили… Господи! Я только успевала его лечить. От одного вылечишь – тут же какая-нибудь новая болячка начинается.

От крысиного укуса удалось вылечить довольно быстро. Макс давно усвоил: вид шприца означает насилие над его личностью и боль. Ещё маленького, когда жили в Питере, его приходилось крепко держать, чтобы он не вырывался, иначе инъекция была невозможна. Когда кот стал взрослее, его приходилось держать двум людям. Как-то я сдуру кинула на пол маленький шприц без иглы – на, Максик, поиграй! Шприц покатился по полу, а кот забился под кровать и долго не вылезал оттуда, недоверчиво глядя: ага, вылезу, а вы, черти, опять мучить будете…

В каждом общежитии есть комендант, у нас тоже какая-то тётка была. Видели мы её редко, в наши дела она не вмешивалась: мы ж не студенты и даже не аспиранты, а преподаватели. Но вот однажды наш кот пропал. Когда его не было день, мы не особенно переживали, так как Макс уже не раз уходил на сутки. Но вот два дня прошло, а кота всё нет. Я страшно беспокоилась, места себе не находила от волнения и страха. Третий день провела в слезах и душевной муке, а когда он прошёл, поняла: нашего Макса больше нет. Я ещё ничего не знала, но предчувствие не обмануло меня.

Позже выяснилось, что комендантша решила избавиться от крыс, насыпала в помойку крысиного яду, при этом никого не предупредив, хотя знала, что в доме живут кошки. Пропал Максик, пропал и Барсик. Спаслась только Муська благодаря (если только можно за это благодарить) чёрствости своих хозяев. Сантехник с женой и дочерью уехал на три дня, а кошку забыл дома. Без еды и воды она еле выжила, потеряла голос, зовя на помощь. Мы этих криков не слышали, так как квартира сантехника была далеко от нашей. Потом долго ругали эту семью в своих беседах: разве можно так относиться к животным?

Я очень страдала из-за потери Макса, постоянно думала о нём до боли в сердце, иногда появлялась судорожная надежда: может, он жив? Эта ложная надежда иногда питалась словами соседей, что, дескать, видели вашего кота, приходил он к общежитию. Мы недоумевали и ждали, а потом выяснилось, что один из отпрысков Макса невероятно на него похож, издали так просто один в один. Сами однажды увидели чёрного кота метров за пятнадцать от подъезда и вскрикнули: «Макс?!» Когда тот подошёл ближе, стали видны небольшие отличия. Но сходство было поразительным – неудивительно, что соседи считали его нашим котом.

А через несколько месяцев, когда из подвала откачали воду, Володя залез туда и вынес труп Максика.

Понимаете, кот, почувствовав себя плохо, конечно, подходил к нашей двери, ждал, что люди ему откроют, помогут, а нас не было дома, мы ведь работали, вели занятия в институте, иногда по несколько пар сразу. И тогда, обессиленный, измученный, ушёл в подвал, где и скончался в муках, один.

Все одиноки перед лицом смерти, в иной мир каждый уходит сам. Я не знаток в этом деле, ещё не умирала, рассказать не могу, но ведь понятно, что разделить эту смертную муку с другими никто не может. И всё-таки мне кажется: когда рядом в этот последний момент жизни будет кто-то по-настоящему близкий, тот, кто уходит, почувствует себя менее одиноким.

Проведя в тоскливом ожидании несколько месяцев, я уже должна была свыкнуться с мыслью о смерти кота, но, когда увидела его (в ледяной воде он сохранился настолько, что его можно было узнать), зарыдала в голос. Я стояла у общежития под нашими окнами, куда Володя вынес тело Максика, конечно, соседи слышали мои крики, но я не могла их сдержать. Володя старался утешить меня, но было так больно…