Про котов и некотов

Зато Макс был в отличной форме. Ну-ка походи в раскоряку по сугробам, преодолевая снежные заносы, карабкаясь в попонке, таща за собой стокилограммового хозяина, – такие мускулы будут, закачаешься. Вот он и качался в природном спортзале круглый год в любое время суток. Да, да, и ночью тоже сам не спал и нам не давал. Мы уж и дверь в жилую комнату закрывали, оставляя Макса бродить по остальной части квартиры в надежде, что он потерпит до утра. Но не тут-то было. Кот засовывал в щель под дверью свою морду и выл, выл… Выл до тех пор, пока хватало нашего терпения. Потом нервы не выдерживали, я просила Володю погулять с котиком, бедный Володя одевался и выходил в любую погоду и в час ночи, и в два, и в три. Я засыпала. Просыпалась, когда мужчины возвращались. Иногда они приходили утром.

Общежитие, в котором мы теперь жили, стояло на самом отшибе, за ним были гаражи, пустырь и лес. Выйдя во двор, Макс садился и гортанно выл на луну, как большой дикий зверь. Я слушала эти звуки с содроганием и восторгом, по спине бегали мурашки. Некоторые люди относились к нашему коту с трепетом, видя в нём нечто большее, чем просто домашнее животное. Например, был у нас один сосед-филолог, пьяница и бабник, который время от времени всем хамил и вообще вёл себя неприлично. Так вот он сказал нам однажды: поднимаюсь, мол, я, поддатый, к себе на четвёртый этаж и вижу вашего кота, лежит он на лестнице и пристально смотрит на меня, вгляделся я в его глаза, и так стыдно мне стало…

У Макса действительно был тяжёлый взгляд, который не каждый человек мог выдержать. Янтарно-жёлтые глаза светились из глыбы мрака и заставляли задуматься. К этому времени кот стал здоровенным, под густой короткой шерстью ходили бугры мускулов. Какое-то время в общежитии жил молодой американец, который приехал по обмену опытом и преподавал английский язык в Тобольском пединституте. Видя нашего Макса, он восхищённо цокал языком и говорил: «Спецнаааз…»

Характер у кота становился всё суровее. Жизнь заставляла. Первое время, пока Макс только осваивал новую территорию, его бил один крупный серый кот. Жил он где-то неподалёку, звали его Васька, был он шире Макса, но приземистее. От мамы Чернушки Макс получил в подарок высокие лапы и необыкновенную прыгучесть, а победоносный приём он изобрёл сам: высоко подпрыгивал, приземлялся на соперника и вгрызался ему в шею.

Однажды мы не уследили: не успели вовремя закрыть дверь, Макс выскочил и убежал на улицу. А была, между прочим, зима. Поиски кота ничего не дали, день прошёл в унынии и страхе за его жизнь. Кое-как мы уснули, а ночью меня разбудил какой-то внутренний толчок, удар в сердце. Я встала в одной сорочке, что-то накинула на плечи, открыла дверь квартиры, открыла входную дверь подъезда – передо мной стоял Макс.

Он был весь в сосульках. Кот страшно замёрз, не мог идти. Я схватила его на руки, внесла в квартиру, разбудила Володю. Мы стали мыть кота горячей водой в ванне, отмывать шампунем от какой-то вонючей технической дряни. Мыли долго, кот терпел, но отмыть сразу так и не удалось. Потом сушили его в полотенцах, поили почти горячим молоком, чтобы он быстрее согрелся, кормили тёплым мясом. Наконец Макс заснул у нас в ногах, мы, уставшие от переживаний, но счастливые, тоже.

Я поняла: это серый Васька заманил его в подвал и чуть не утопил. Макс тоже знал, кто его враг. А тот пока не подозревал, что тяжёлая длань судьбы уже занесена над ним.

Как-то днём Володя собрался вывести Макса погулять. Только вышел и сразу вернулся: «Там Васька!» Серый зверь, видимо, решил добить нашего кота. Он стоял за дверью подъезда и ждал его. Я сказала: «Здесь Макс на своей территории. Сними с него попонку и впусти Ваську. Пусть они разберутся». Храбрый Васька вбежал за Максом прямо в нашу квартиру, на кухню. Мы закрыли дверь, потому что разъярённые звери могли и нас покусать. Вы бы слышали этот рёв… Я даже боялась подойти, посмотреть сквозь ребристое стекло, которое было в верхней части двери: мне казалось, что на меня сразу кто-нибудь прыгнет. От переживаний заболела голова, но вскоре всё стихло. Открывать дверь было страшно, ей-богу. Мы выждали несколько минут и тихо её открыли. Там на полу лежал Васька. Он был мёртв.

Макс прокусил ему основание шеи. Это было возможно только при его коронном прыжке. Наш питомец, наш мальчик вырос убийцей котов… Шерсть у него ещё стояла дыбом, он тяжело дышал. Мы ушли, оставив его в покое. Было жалко Ваську, я заплакала. У меня вообще слёзки на колёсках. Не то что рыдаю каждый день, но бывает, и обычно из-за сантиментов.

Когда Макс успокоился и ушёл в другую комнату, мы вынесли Ваську во двор. Это была первая жертва.